Август без императора

’’Может, хоть узнаю исчезновения Кёко”, — подумал Исимори, но тут же другой голос возразил: а собственно, зачем? Может быть, лучше и не знать?! Исимори горько усмехнулся: ”Столько воды утекло за эти годы, а я все еше как во сне...”

Экспресс ’’Сакура” с лязганьем подполз к плат­форме и остановился.

Плавное течение мыслей оборвалось.

За спиной Исимори как-то незаметно выстрои­лась очередь. Человек семь-восемь. Одни мужчины, и все с большими сумками. Похоже на группу строительных рабочих — закончили, наверно, строи­тельство высотного здания или плотины гидростан­ции и возвращаются домой. Лица загорелые, муже­ственные.

Открылись двери вагонов. Исимори вошел в последний — вагон номер один. Группа мужчин последовала за ним.

В вагоне было пусто — пассажиров десять, не больше, и ни одной женщины. Они расположи­лись в глубине вагона — постели были уже разо­браны. Когда Исимори вошел, все разом уставились на него:

Один из них поднял руку, подавая знак вошед­шим вместе с Исимори. По-видимому, из одной компании с севшими в Хакате.

Спальное место Исимори было в конце вагона, у двери во второй вагон. Самая нижняя из трех, расположенных друг над другом полок.

Исимори ожидал увидеть другого пассажира — обладателя ’’двойного” билета. Никого... Были сво­бодны и средняя, и верхняя полки под тем же номе­ром — тринадцать.

Положив сумку на багажную сетку, Исимори вышел в проход и стал считать места. Вагон спаль­ный, сорок восемь мест. Пассажиров — пятнть. Меньше одной трети. Все почему-то заняли заднюю часть вагона. Вблизи Исимори никого не было.

Сплошные пустые полки... Он вернулся на место.

Можно, конечно, сразу лечь и попытаться за­снуть, но еще нет и семи вечера. Так рано все равно не уснешь.

Достав из сумки журнал и покэт-бук, Исимори обнаружил, что забыл купить виски. А что может быть приятнее, чем сидеть в вагоне ночного экспрес­са и читать еженедельник или детектив, потягивая недорогое отечественное виски! А когда слегка захмелеешь и захочется спать — закрыть глаза и от­даться свободному полету фантазии. Если не считать единственного ограничения — в вагоне далеко не уй­дешь, — в остальном полная свобода.

Можно думать о чем угодно и как угодно. Хо­чешь — вспоминай о футбольном клубе, в котором играл во время учебы в школе высшей ступени. Или любовной интрижке с туристкой из Парижа, с которой впервые встретился на площади Пласа де Армас в Сантьяго, во времена службы в торго­вой фирме...

Чем неудачнее твоя реальная жизнь, тем дороже именно эти часы одиночества, часы мечтаний и грез...

В будничной жизни времени на это нет. Кто ста­нет мечтать в переполненной электричке, которая мчит тебя на работу, или в крохотной комнатушке в шесть татами¹, вслушиваясь в дыхание спящей же­ны? В часы пик в электричке, держась за поручни, стиснутый со всех сторон, он думал только о рабо­те — дел было невпроворот. Ночью, в постели, раз­дражал звук воды, капающей из крана в соседней комнате, отделенной одной тонкой перегородкой. Вот почему Исимори, возвращаясь в Токио, выбрал не скоростной, а неторопливый ночной экспресс.

¹ (Циновка из рисовой соломы стандартного размера (немногим больше 1,5 кв. м), которыми застилается пол в традиционном японском доме. В данном случае — мера площади.)

Но теперь, когда ему уже перевалило за тридцать, для того, чтобы погрузиться в сладостный мир ил­люзий, необходим был алкогольный допинг. Обыч­но перед посадкой он всегда покупал в киоске на вокзале или на платформе маленькую бутылочку виски. Теперь-то хладнокровие уже вернулось к нему, но все же цепь странных происшествий на какое-то время выбила его из колеи, и он совер­шенно забыл про это.

До отхода поезда оставалось три минуты. За три минуты он вполне успеет сбегать на платформу.

Исимори ринулся к выходу, спрыгнул на плат­форму и помчался к киоску.

Платформа была забита пассажирами и прово­жающими. Перед киоском стояла очередь. Покупа­ли газеты, журналы, сигареты, завтраки в короб­ках. Когда наконец Исимори получил виски, раздал­ся пронзительный звонок, возвещающий об отправ­лении поезда.

Добежать до своего, последнего вагона он явно не успеет. Исимори решил вскочить в ближайший.

Взглянул на табличку на платформе с номером вагона. Вагон номер пять.

В то мгновение, когда Исимори вскочил в вагон, уголком глаза он заметил промелькнувшее яркое пятно. Пятно вишневого цвета.

Уже у дверей оглянулся на него — какое-то время оно плыло по платформе, а затем скрылось в дверях вагона.

Он повернулся к выходу и выглянул на платфор­му, пытаясь определить, в каком вагоне исчезло вишневое пятно.

В эту секунду двери стали закрываться.

Инстинктивно Исимори отдернул голову. Обзор был закрыт. Экспресс тронулся, живые картины на платформе начали разваливаться и сливаться в еди­ный яркий жгут света. В сердцевине его вновь про­ступило вишневое пятно. Постепенно оно станови­лось объемным, обретая очертания человеческой фигуры. Фигуры женщины в вишневом пальто. Она одиноко стояла в луче света, струящегося по ту сто­рону дверей. Страшно одинокая, маленькая фи­гурка.