Август

Приказ консула Гаю Сентию Таву, военному коменданту Македонии в Аполлонии, а также письмо (август, 44 год до Р. Х.)

Данной мне властью я, Марк Антоний, консул сената Рима, наместник в Македонии, понтифик школы луперкалий и главнокомандующий войсками в Македонии, приказываю тебе, Гаю Сентию Таву, отдать распоряжение старшим командирам македонских легионов подготовить свои подразделения для высадки в Брундизии, каковую предпринять без промедления, после чего ожидать прибытия верховного командующего.

Сентий, дальнейшее очень важно: он провел часть прошлого года в Аполлонии; не исключено, что у него есть друзья среди трибунов. Расследуй это обстоятельство самым тщательным образом. Трибунов, расположенных к нему, немедленно отошли из легиона или избавься от них каким — либо другим способом, но сделай это.

XIII

Подметное письмо, распространяемое среди македонских легионов, Брундизий (44 год до Р. Х.)

Сторонники злодейски убитого Цезаря!

Против кого вы идете: против Децима Брута в Галлии или против сына Цезаря в Риме?

Спросите Марка Антония.

Вас собрали, чтобы уничтожить врагов вашего погибшего вождя или чтобы защитить его убийц?

Спросите Марка Антония.

Что мешает выполнить волю покойного Цезаря, согласно которой каждому гражданину Рима завещано по три сотни сестерциев?

Спросите Марка Антония.

Убийцы и заговорщики оставлены на свободе указом сената, одобренного Марком Антонием.

Убийце Гаю Кассию Лонгину даровано наместничество в Сирии — тем же Марком Антонием.

Убийце Марку Юнию Бруту даровано наместничество на Крите — опять же Марком Антонием.

Среди полчища врагов злодейски убитого Цезаря где вы, его друзья?

Сын Цезаря взывает к вам!

XIV

Приказ к исполнению, Брундизий (44 год до Р. Х.)

Кому: Гаю Сентию Таву, военному коменданту Македонии.

От: Марка Антония, главнокомандующего войсками.

На предмет: изменнические действия легионов — четвертого и Марсова.

Ниже поименованные трибуны должны быть доставлены в штаб главнокомандующего к восходу солнца двенадцатого дня месяца ноября:

П. Луций, К. Сервий, С. Портий, М. Флавий, К. Тит, А. Марий.

В тот же час того же дня вышеозначенные изменники должны быть преданы казни через отсечение головы. Кроме того, из каждой из двадцати когорт четвертого и Марсова легионов отобрать через посредство жребия по пятнадцать солдат с командирами и казнить тем же способом.

Всем командирам и личному составу приказано присутствовать при исполнении приговора.

XV

Акты Цезаря Августа (14 год после Р. Х.)

В возрасте девятнадцати лет по собственной воле и за свой счет я собрал армию, с помощью которой вернул свободу республике, страдавшей от жестоких междоусобиц.

Глава 3

I

Письмо: Гай Цильний Меценат — Титу Ливию (13 год до Р. Х.)

Мой добрый старый друг, эти письма к тебе — я даже не подозревал, что они разбудят во мне так много воспоминаний о тех давно ушедших днях и вызовут такое удивительное смятение чувств в душе! Нынче же, удалясь от дел, я тихо коротаю оставшиеся мне в этом мире дни, которые, похоже, пролетают все быстрее и быстрее; и остается одно лишь прошлое, в которое я вновь и вновь возвращаюсь, каждый раз будто рождаясь заново (если верить Пифагору) в другое время и в другом обличье.

Просто голова идет кругом при воспоминании о тех смутных днях! Боюсь, я не смогу передать всей запутанной картины событий, но тешу себя надеждой, что ты, знающий историю мира, как ни один другой смертный, сумеешь осмыслить рассказанное мною, даже если самому мне это не удалось.

Марк Антоний отправился в Брундизий к македонским легионам, которые он приказал привести в готовность, и мы поняли, что настала пора действовать. У нас не было ни денег — Октавий опустошил свою казну и продал большую часть имущества, чтобы выплатить народу обещанное тому Цезарем, — ни высокого положений, ведь, согласно закону, даже членом сената Октавий мог стать не раньше чем через десять лет, и конечно же Антоний позаботился о том, чтобы воспрепятствовать получению им каких — либо особых привилегий, которые иначе сенат мог бы ему предоставить. Не было у нас и власти — лишь несколько сотен ветеранов армии Цезаря недвусмысленно заявили о своей поддержке. Но у нас были имя и сила наших убеждений.