Август 1937-го с Возвращения Короля (СИ)

- "Скипетр", я "Кондор-первый", как поняли? Прием, - искаженный атмосферными разрядами голос Шуберта из динамика радиотелефона звучал взволнованно, но деловито - "Скипетр", "тушки" на подходе, заходят на цель. Как поняли? Прием.

Это значило, что две летающие батареи уже миновали все четыре ущелья, по которым должны были пройти до Аальдровена, и сейчас набирают высоту и стабилизируются перед сближением и атакой. Дайтон криво ухмыльнулся.

Дирижабли - плохие штурмовики. Для штурмовки им надо снижаться, что превращает их в отличную мишень для всякой стреляющей сволочи, поэтому все что они могут на этом поприще, - поддержать десант и выкосить пулеметами слабо вооруженного противника, не имеющего даже зачаточного ПВО. Но в роли штурмовых орудий крупных калибров неуклюжие "исполины" неожиданно приобрели славу и даже популярность...

Дайтон уже видал один раз их боевую работу. Тогда всего одна "батарея", на подвеске которой вместо обитаемой гондолы была закреплена 48-и зарядная ракетная установка залпового огня, калибра двенадцать дюймов, одним-единственным залпом (правда, втрое превышающим по массе бортовой залп новейшего сверхлинкора) превратила харадский двенадцатипушечный полевой форт в распаханную черную кучу мусора, дурно воняющую взрывчаткой и горелым мясом. Нужда в них, да и возможность для применения находилась на войне редко. Нижняя часть обшивки этих баллонов была вынужденно изготовлена из тончайшего металла и не окрашивалась, чтобы избежать возгорания от выхлопа стартующих ракет. Кроме того, их нельзя было заполнять обычным газом, требовался специальный, совершенно негорючий, который стоил довольно дорого. Однако каждый раз, когда они выходили на сцену, результат был ошеломляющий. К тому же, летающие батареи работали очень зрелищно, поднимая моральный дух своим войскам.

Сейчас к Аальдровену подгоняли две батареи. И пусть ракет нового калибра, шестнадцать дюймов, на всех не хватило, и каждая батарея несла по половине боекомплекта из старых двухсотфунтовых, он заранее представлял, что сейчас станет с противником...

И ему остро не хотелось меняться с ним местами.

Тактика летающих батарей была довольно-таки проста и бесхитростна. Они действовали, как правило, - ночью либо в сумерках, чтобы малой высоте не стать легкой мишенью для пушек и истребителей врага, подходили на максимальную эффективную дистанцию, ложились по ветру, и наводя ракеты всем корпусом огромной машины, ждали, когда "младший партнер" ударной группы, - осветительный баллон "Файрфлай", включит все свои две дюжины мощнейших прожекторов и подсветит цель. Всего на пару минут - только, чтобы пилоты успели выровнять машины стабилизирующими двигателями и сверить выполненную по приборам наводку визуально. Затем следовал приказ командира эскадры на открытие огня...

- Вас понял, "Кондор-первый". Начинайте атаку... пусть работают, по возможности, быстро. Дайтон дал знак штабистам и сам одел поданную Петером стальную каску с глухим кожаным подшлемником. Согласно инструкции - ведь КНП располагался всего в трех милях от цели...

- "Скипетр", вас понял, начинаем атаку... - сосредоточенно пробормотал Шуберт, и переключился на частоту обоих дирижаблей.

Начальник штаба поспешно информировал всех офицеров, приготовившихся к штурму о скором воздушном ударе - и в темноте ущелья сотни бойцов сводной боевой группы еще надежнее прятались серди скал, затыкали уши, украдкой поглядывая на небо...

Начало атаки ознаменовал "грингорт", который с заглушенным двигателем бесшумно зашел с безопасной высоты на цитадель и в пике поспешно сбросил пару ориентирно-маркерных бомб. Сразу же сработал и "светлячок" - черное небо прорезал яркий луч двадцати четырех прожекторов во многие миллионы свечей, и уперся в черные бесформенные руины...

Удар "батарей", как его не жди - всегда дело эффектное и внезапно-жуткое. Экипажи батарей не скупясь выпускали тяжелые, как винные бочонки, реактивные снаряды очередями по семь-восемь штук, с вибрирующих от отдачи рельсообразных направляющих. В ночи это смотрелось не иначе, как огненные стрелы, пущенные Господом в наказание грешникам, жалко пресмыкающимся по земле, и сметающие все, во что ни попадали. И, если тяжелые проникающие снаряды восьмидюймовок падали на цель отвесно, ракеты обеих батарей буквально вонзались в цитадель, вырывая из неё целые куски и разнося их в пыль... Утробное гудение ракет разорвало на куски нервную тишину, и почти сразу же утонуло в сплошном шуме разрывов мощных боеголовок. Казалось, по крепости бил гигантский пулемет. Огонь прекратился быстро, - боекомплект "батарей" был невелик, хотя его и хватало для нанесения страшных разрушений и потерь, он кончался обычно не более чем через три минуты с момента открытия огня.

Погас свет. И батареи, и "светлячок" заложили широкие развороты и ушли с линии огня.

Авиация сказала самое громкое слово, какое могла.

Вперед вновь пошли солдаты...