Аватары тьмы

— Нет, Верочка, нельзя! Если я уже здесь так долго, то вот просто так, с бухты-барахты, за пять минут, никто меня отсюда не выпишет! Поднимется шумиха, назначат обследования, экспертизу, начнут трубить о внезапном выздоровлении, себе приписывая заслуги, — нет, не годится, мы должны соблюдать осторожность и ни в коем случае не привлекать внимания. К тому же сейчас я снова свечусь, а двух «лампочек» засечь гораздо проще, чем одну, я не хочу подвергать тебя лишней опасности… ну-ну, миленькая, маленькая моя! — улыбнулась бабушка, заметив, что у внучки глаза на мокром месте, и ласково погладила её по щеке. — Не расстраивайся ты, время пролетит быстро, я ведь буду в отключке. А потом ты придёшь с этим платьем, и я снова — огурчик! Так что обо мне не беспокойся — я-то буду тут в безопасности, а вот ты! Ты срочно беги к Антону, поняла? Он объяснит, что делать, а чтобы ты ему больше доверяла, можешь почитать его так называемые терапевтические записи, они дома, лежат на одной из полок, за книгами, — Клавдия подробно объяснила, где именно. — Надо было, конечно, их уничтожить, но я как-то закрутилась, а потом уж вообще не до того стало… — она тяжко вздохнула. — Ладно, времени у нас не много, не будем терять его зря. Мне надо успеть рассказать тебе главное, чтобы ты в наших делах ориентировалась. Кто такие «лампочки», я думаю, ты уже поняла, а что касается лысорей… Знаешь, это довольно трудно объяснить словами, поэтому раньше взрослые периодически собирались по девять человек и прямо показывали уже подготовленным к этому детям, кто это такие — лысори.

— Если ты сосредоточишься и вспомнишь, как это проходило, я тоже смогу это увидеть — так будет быстрее и проще, — предложила Вера.

— Ой, точно! — обрадовалась бабушка. — А я-то об этом и не подумала! Ещё не привыкла, старая балда, к твоему таланту, не осознала до конца. У нас в роду таких мощных способностей ещё ни у кого не было!

— А дедушка? — возразила Вера. — Я помню, как ты просила его посмотреть, чем я расстроена, ну это в школе было, меня тогда ещё в «Волшебницы» не приняли. Как же он смотрел, если не по светаку?

— Ой, да он только видел свежую вмятину и мог определить, когда она появилась и где, но на этом всё! То есть он понял бы, что это случилось сегодня в школе, но увидеть, как именно это произошло — нет, он такого не умел! Мог лишь нажимать своей светотенью на твою вмятину, чтобы заставить тебя саму рассказать, что случилось. Родители твои, кстати, были против такого «развязывания языка», как говорила Света.

— Их убили устранители? Родителей? Это ведь была не просто авария, да? — голос Веры звучал излишне резко.

Бабушка кивнула, глаза её потемнели, морщины углубились, нос заострился, сделав похожей на злую птицу.

— Давай сначала про лысорей! — твёрдо сказала она. — Ты готова?

— Да, — кивнула внучка.

— Мы называли это включением малых «лампочек».

Терапевтические записи Антона Шигорина (2016 год)

Запись 1

Я вспомнил огонь, а в нём — лица: мужчину со светлыми прямыми волосами и женщину в каштановых кудряшках…

Нет, неправильно: лица же были снаружи, а в огне находился я сам, и тело моё горело, и что-то жутко шипело, трескалось у меня внутри. А их я видел сквозь пламя. Ой, нет! Снова неправильно — почему у меня всё так путается?! — я же видел их уже потом, когда оказался на улице, возле стены дома, за деревьями. К тому времени я перестал помнить, кто я, и совсем не понимал, что надо делать. Но они! Те, чьи лица были снаружи, — они понимали… я почувствовал, как они схватили меня, а потом всё провалилось в черноту.

«Ты чуть не сгорел на пожаре», — объяснила кудрявая шатенка, когда тьма перед моими глазами расступилась.

«Кто я?»

«Пока не знаю, — как-то странно ответила она, целясь в меня из ружья. — Но, возможно, ты скоро вспомнишь, кто ты, так же, как вспомнил об этой яме».

«Яме? Какой яме? Я ничего такого не помню!»

«Ты сообщил нам координаты этого места», — возразила шатенка.

«А зачем тебе ружьё?» — спросил я, но ответа не услышал, поле зрения резко сузилось, превратившись в проделанный во тьме туннель, а потом стенки его стали сжиматься, пока на меня снова не навалилась чернота.

В следующий раз я очнулся под утро — только светать начало.

«Я — Антон!» — заявил я, однако мне никто не ответил. Я сел и увидел женщину с ружьём: она тихо посапывала метрах в десяти правее, прислонившись спиной к дереву. Вспомнилось, что эта женщина и мужчина привезли меня сюда после огня, пока я был в беспамятстве.