Ава

Игра со свечой продолжалась долго, и каждая минута была упоительной. Резкая боль быстро, но плавно сменялась блаженством, но с каждым разом испытание становилось чуть сложнее. Подготовив рабыню, Роберт снял с ее груди зажимы и щедро облил каждый из сосков расплавленный воском. Ава едва не кричала, впиваясь зубами в кляп, и тут же погружалась с головой в бескрайнее упоительное удовольствие. Дав ей время отдышаться, Рид медленно провел когтем от ее груди к низу живота. Острый кончик глубоко впивался в плоть, оставляя алую борозду, на которую тут же падали одна за одной капли воска. Калейдоскоп из ощущений закружил Аву, а она могла только глухо постанывать и натягивать руками и ногами цепи. Но самое сладкое и самое болезненное из них обрушилось на девушку тогда, когда Хозяин снова добрался до ее лона. Играючи, он провел когтем по ее темным от прилившей крови складочкам, немного помассировал подушечкой пальца и медленно, чередуя капельки с секундными паузами, окропил воском. Ава закричала так сильно, что даже кляп не смог заглушить ее крик, и до слез зажмурилась под повязкой. Но когда прошла ужасная адская боль, на нее обрушилось поистине невероятное блаженство. И каким бы огромным оно ни было, его невозможно было назвать «райским», потому что из всех ангелов только Дьявол знал, как его доставить.

Пытка воском закончилась. Отставив свечу в сторону, Роберт аккуратно убрал застывший воск с тела рабыни. Для Авы то была как новая ласка и короткий отдых перед очередной пыткой, во время которого нега после сильного напряжения окутала ее с ног до головы, но жар внутри горел все так же ярко, выдавая ее во всем: в густом румянце на лице и на груди, в темных от возбуждения сосках, в раскрывшимися точно дивный цветок и истекающими прозрачным соком складочках плоти…

Покончив с воском, Хозяин отстегнул руки и ноги рабыни, заставил ее перевернуться на спину и снова сковал. На сей раз ее лодыжки и запястья соединились вместе, но более свободно. Накидка оказалась под ее руками, и мех приятно щекотал разгоряченную кожу

— Приподнимись, — прозвучал приказ, и Ава покорно привстала на коленях и локтях. Забрав накидку и пару подушек, Господин подложил их под рабыню. Накидку он постелил под ее грудь, а под низом живота и бедрами устроил подушки. Мягко надавив девушке между лопаток, он заставил ее снова лечь, прижавшись к меху грудью и выпятив вверх попу, и, убирая руку, не отказал себе в удовольствие провести когтем вдоль ее спины до самой поясницы. Ава затаила дыхание, предвкушая новую пытку. Новое удовольствие.

Пропав на минуту из зоны ее ощущений, Господин быстро вернулся к ней и вновь обеими ладонями провел по изгибам ее тела, лаская ее и нежа. На сей раз перчатка была только на одной его руке, и этот контраст между горячей любящей ладонью и опасными острыми когтями только сильнее будоражил кровь. Ава прогибалась рукам Господина навстречу, позволив себе ненадолго забыться и превратиться из покорной рабыни в разнеженную любовницу, но быстро вновь смиренно замерла, когда Хозяин властным жестом убрал ее распушенные волосы со спины в сторону. Он спустил с нее трусики до самых щиколоток, да так там и оставил нескромной и самую малость вульгарной эротичной деталью. На этом прелюдия закончилась и начался новый акт.

Первыми нежную плоть рабыни укусили кожаные полосы флоггера. Они покусывали ее мягко, скорее просто разогревая и готовя к большему, чем причиняя реальную боль. Для Авы их прикосновения были точно прикосновения перьев, и она с удовольствием подставлялась под них, настраиваясь на более ощутимую пытку.

Достаточно разогрев Аву, Роберт отложил флоггер и взял в руки стек. Он не стал сразу сильно бить им рабыню, а для начала только слегка пошлепал по ягодицам и бедрам. Ава не сдержала игривый смешок и тут же судорожно вздохнула, когда толстая кожаная петля стека хлопнула ее по интимному месту. Это было неожиданно. Больно. И довольно приятно.

С садистским удовольствием Рид похлопал ее по тому же месту еще раз, меняя угол и силу удара, и медленно провел петлей стека по побагровевшим от возбуждения складочкам вверх к ягодицам. Ава с легким смущением и ужасным возбуждением почувствовала, как на коже остается широкая полоса ее собственного сока.

Роберт снова похлопал ее, но на сей раз чуть сильнее, едва ли не откровенно ударяя рабыню, а она только громче постанывала сквозь кляп и подавалась навстречу новым хлопкам стека.