Ава

— Уф, я рада, что тебе понравилось, — облегченно выдохнула Хейз. — Не поверишь, как я переживала…

— Но похоже переживать теперь придется мне, — признался Роберт, положив коллаж на журнальный столик, — потому что мой подарок далеко не такой творческий.

Поднявшись и уйдя в спальню на минуту, он вернулся с большим праздничным пакетом и с загадочной полуулыбкой поставил его перед ногами Хейз. Чувствуя, как ее щеки снова начинают пылать румянцем от волнения, Ава любопытно заглянула внутрь пакета, но тут же отпрянула, круглыми глазами посмотрев на Роберта. Губы ее дрогнули в неуверенной улыбке.

— Да ладно, — не веря, произнесла она. — Мех? Настоящий?

— Точнее меховая накидка, — уточнил Роберт и, снова сев рядом с Авой, достал из пакета ее подарок. Дивной красоты серебристо-черный мех заблестел в тусклом праздничном свете томными отблесками. Ава смотрела на него, как завороженная, не в силах оторвать глаз от его красоты.

— Я хотел найти для тебя что-нибудь с историей, поэтому отправился в винтажный магазин и, когда увидел эту накидку, не смог пройти мимо, — произнес Роберт. — Хотя, признаюсь, мне с первой же нашей встречи хотелось увидеть тебя в мехах.

— Так она еще и винтажная? — изумилась Хейз. — Боюсь даже представить, сколько стоит…

— Милая, я для того, столько работаю и зарабатываю, чтобы не думать о таких вещах, — усмехнулся Роберт и мягко опустил на плечи возлюбленной накидку. От прикосновения меха по телу Авы пробежали мурашки, и девушка не сдержала возбужденного вздоха. Ее реакция, то, как сильнее заалели ее щеки и заблестели глаза, не ускользнуло от внимания Роберта, и мужчина с удовольствием провел по меху вдоль руки Авы. Десятки образов и сцен тут же вспыхнули в голове Хейз и сбились в яркий, жаркий и пылкий водоворот. Ей вспомнились все дивные моменты так или иначе связанные с мехом и желанием, где первый выступал олицетворением второго или же просто оформлял его, придавая нужную мягкость, тепло, страсть… Речь шла не только о личных фантазиях Авы или ее самых любимых моментах из «Венеры в мехах», а даже о таком маленьком эпизоде, когда девчонкой она тайком ото всех раз за разом перечитывала одну сцену из «Орландо» Вирджинии Вульф. Она прекрасно понимала, о чем на самом деле книга, но ничего не могла с собой поделать, и со стыдливым восхищением читала и представляла, как главные герои занимаются любовью посреди зимы и мороза, постелив на снег одну огромную шубу и накрывшись другой. И позже, под влиянием уже совсем другой истории, этот чувственный образ только сильнее укрепился, как некий идеал плотской любви, которая живет среди снегов и кутается в меха, кокетливо замерзая без объятий любовника даже у жаркого камина…

Но долгое время то были лишь неосознанные и неявные фантазии. На деле Ава даже никогда не думала облачаться в меха для своих любовников. Ей казалось, что это слишком театрально даже для тех игр, которые она любила, и тем более ходить в мехах постоянно, поэтому она ни разу не задумывалась о том, чтобы добавить немного чувственной роскоши в свою жизнь, интимную и общественную. К тому же негоже облачаться в меха сабмиссиву. Ведь она не Венера, не Ванда, а всего лишь Северина.

Но у Роберта, у ее Господина, оказалось совсем иное мнение на сей счет.

— Тебе так к лицу, — довольно произнес он, поглаживая меховую накидку поверх плеча Авы.

— Она слишком роскошная. Я даже не представляю, куда смогу ее надеть, — скромно опустив взгляд, ответила Хейз.

— Поэтому я решил подарить тебе еще один подарок, — лукаво улыбнулся Рид. — Уж его-то ты сможешь надевать хоть каждый день по любому поводу и без.

Не томя долгим ожиданием, мужчина достал из кармана черных брюк маленькую бархатную коробочку и протянул ее Аве. Ответив ему новым изумленным взглядом, девушка приняла подарок и откинула крышку. Внутри оказалась пара элегантных в своей простоте и сдержанности сережек из белого золота и черных жемчужин.

— Рид, — укоризненно посмотрев на любимого, произнесла Ава. — Зачем так на меня тратиться?

— Потому что я хочу и могу себе это позволить, — безапелляционно ответил Роберт, забирая у девушки подаренные украшения. Осторожно и бережно он вдел в ее уши сережки и мягко повернул ее лицо к себе, любуясь ею с нескрываемым удовольствием.

— Я хочу наряжать тебя в меха и золото, потому что людям свойственно желание окружать самым лучшим тех, кто им дорог, — с нежностью произнес он, смотря Аве в глаза. — Но значение имеет вовсе не роскошь. Пускай накидка из меха, но та история, которая за ней стоит куда ценнее, чем материал, из которого она сделана. Кто знает, чьи плечи и при каких обстоятельствах она укрывала? Может оно согревало свою прошлую хозяйку в тот момент, когда прозвучало признание в любви или предложение?

Ава улыбнулась, закутавшись в мех. Мысль о том, что у накидки была своя собственная история и судьба, пускай даже лишенная романтичной поэзии и драматизма, согревала и в тоже время раззадоривала фантазию. Рид между тем продолжил рассуждать.