Ава

Подержав ее так немного, Дьявол отпустил ее и, не прерывая яростных движений, навалился на нее целиком. Покрыл собой. Ава чувствовала, как совсем рядом рука с когтями вцепилась в простыни и когтями впилась в благородный шелк. Вторая же добралась до ее лица, стащила вниз кляп и грубо схватила за челюсть, в то время как зубы мужчины сомкнулись у основания ее шеи, сдвинув ошейник. Теперь Ава могла стонать в полный голос, чем она не преминула воспользоваться. Чем жестче Хозяин имел ее, тем громче и слаще она стонала. Тем ближе она чувствовала приближающийся экстаз…

Слишком жестоко, чтобы называться любовью, но то была именно она. Чистая, янтарная и раскаленная, как лава. Бесценная и прекрасная. И осознавая эту мысль, Ава сама не заметила, как потонула в яркой вспышке света. Как почувствовала, что Рид перестал ее кусать, снова погрузив пальцы в ее волосы, и уткнулся носом в ее локоны с судорожным и полным напряжения стоном.

Мгновение, показавшееся вечностью, и дьявольская ярость и страсть сменилась безмятежной и прекрасной негой. Бескрайней, точно небо, и сияющей, как звезды…

Позже они лежали на кровати, лениво распластавшись на шелковых простынях. Больно горели красные полосы от плетей и когтей, и все еще пылали алым пятна, оставленные горячим воском, но Аву они мало волновали. Пускай ошейник все еще обхватывал ее шею и грели и немного щекотали запястья меховыми подкладками кожаные кандалы, она чувствовала себя такой расслабленной и мягкой, что ничто не могло потревожить ее блаженное состояние. Ей хотелось нежиться в постели и прижиматься к любимому мужчине и больше ничего.

Опустив палец в бокал с шампанским, Роберт подцепил маленькую капельку и поднес ее к губам любовницы. Ава прикоснулась к его пальцу, сцеловывая золотистую бусинку игристого вина, и довольно улыбнулась.

— Так что за тост? — заинтересованно спросил Рид, напомнив про то, с чего вечер начался.

— Честно, я уже забыла, — со смешком ответила Ава и посмотрела любовнику в глаза. Голубые, такие светлые и яркие, что своим цветом при дневном солнце навевали сравнения с лунным камнем, но в полумраке и трепещущем пламени свечей они становились темными, и нечто пугающие и ужасно привлекательное в их глубине высвобождалось и начинало сиять, точно первая утренняя звезда на сумеречном небе. И сейчас, все же вдыхая тяжелую и дурманящую смесь из ароматов свечей, его парфюма и ее духов, вина и разгоряченных после страстной близости тел, она готова была смотреть в его глаза вечно.

Не отрывая взгляда, Ава приподнялась на локте, протянула руку и медленно запустила пальцы в короткие русые волосы Роберта. Он прикрыл глаза, блаженствуя от ее прикосновений, но не теряя ни капли от той властности и силы, которую источал, так, как умеют только хищные звери.

— Но я точно знаю, что впереди нас ждет только лучшее, — улыбнулась Ава и, отпустив его волосы, провела пальцами вдоль точеной скулы мужчины.

— За это стоит выпить, — довольно ответил Роберт и, глотнув из бокала, подался девушке навстречу. Он поцеловал ее, передав в момент поцелуя шампанское, и у их губ был терпкий привкус игристого вина.

Короткое время до Сочельника пролетело незаметно. В день перед Рождеством к Аве в гости заглянула Ребекка. Она должна была уезжать вместе с Доном к ее родителям, но тому надо было закончить еще какие-то дела, как обычно отложенные до самого последнего момента, и за праздничным столом они должны были оказаться только под вечер. Благо прогноз погоды обещал теплое Рождество без осадков, так что Бекки без какого-либо волнения опоздать позволила себе заглянуть к подруге, с которой в следующий раз они должны были встретиться уже только в следующем году.

К чести мисс Мур она всегда предупреждала заранее, если собиралась заскочить даже на пять минут, что дало Аве время не только слегка прибрать привычный кавардак в квартире, но и замаскировать косметикой и волосами характерный синяк на шее, оставшийся после звериного укуса Роберта. След остался весьма красноречивый и броский. Аве он настолько понравился, что она не удержалась, сфотографировала его и отправила Риду с игривым комментарием. Но от остальных она его старательно прятала, как и все прочие последствия бурной ночи, и выбирала одежду, в том числе и праздничную, исключительно с высокими воротниками. Только перед Ребеккой она появилась загримировавшись, зато не меняя домашнего наряда — огромная фланелевая рубашка и леггинсы как всегда.

Бекки так ничего подозрительного и не заметила, и подруги спокойно пили горячий горький шоколад, подслащенный в честь праздников марципановым ликером, и обсуждали за чертежным столом эскизы конкурсного проекта Авы. Ванда бесцельно моталась у них под ногами, с магической ловкостью ускользая каждый раз, когда Ребекка пыталась ее погладить или потрепать за ушком, и прицельно посматривала в сторону украшенной золотыми и красными шариками рождественской елки, от которой Ава вынуждена была начать ее гонять еще до того, как на ветках засияли первые игрушки.