Аудитор

К ним привозили Настю с Мишей. Настя с дедом общалась постольку-поскольку, а Миша брал с собой шахматы, и они подолгу сидели над доской. Ира и забыла, что отец когда-то умел играть, хотя это и было, видимо, ещё до её рождения. Из альбома она запомнила фотографию: ряд шахматных досок, за одной из них — молодой Мелихов, очевидно, это был так называемый сеанс одновременной игры. На антресолях у них валялись связки шахматных учебников. Отец изучал предмет глубоко, но как и с кем он потом играл? Об этом у Иры воспоминаний не было. С дворовыми дружками он не играл. Какая уж там игра, они собирались вместе, чтобы поддать. Может, в домах отдыха? Кто его знает, как он в отпуске развлекался. На родительском шкафу лежала доска, которую папа использовал для её обучения, но дальше запоминания, как ходят фигуры, дело не пошло. Маленькая школьница-дочь показалась Мелихову тупой, и он быстро потерял интерес к занятиям. То же самое произошло потом и с музыкой. Терпением папа, увы, не отличался, хотя вряд ли себя за это корил. Не он был виноват, что не вышло, а тот, кого он пытался научить. А с Мишей он сидел. Надо же! С Мишей ему повезло. Тот уже многое знал и умел. Оба были очень увлечены. То и дело Ира слышала папин нетерпеливый голос: «Уберите Наташу. Вы не видите, что она нам мешает?» А потом Мише, уже назидательно:

— Следи за пешкой! Хочешь, чтобы я её до последней линии довёл и в ферзя превратил? Последний раз тебе напоминаю. Прозеваешь значит прозеваешь. Смотри за моими ходами, не расслабляйся: моя пешка на проходе, а ты её не взял. Простых правил не понимаешь? Раззява. Это же азы.

Миша серьёзно смотрел на доску и, против своего обыкновения, помалкивал, не стремясь оставить последнее слово за собой, каким бы глупым оно ни было, даже на «раззяву» не реагировал. Он вообще вёл себя с Мелиховым не так, как с остальными — был более сдержан и корректен. Это было заметно, и Ира понимала, почему. Отец не располагал к наглости и нахальству, у него прямо на лбу было написано: «Со мной хамить нельзя! Почему? Потому! Нельзя — и всё!» Даже маленький Миша это чувствовал. Он привык выигрывать и считал себя талантливым и умным. А как иначе? У своего папы он выигрывал, у других мальчишек тоже, а вот Мелихову постоянно проигрывал. Даже когда он уже торжествующе и возбуждённо закричал:

— Мат тебе, дед!

— Рано пташечка запела… — ответил Мелихов нарочито спокойно, — ты мне мат поставить не можешь.

— А вот и могу, сейчас увидишь! Вот ты и проиграл. Сдавайся!

— Не глупи. Твои слон и конь против моего короля. На доске недостаточно фигур, ты не видишь? Плохо.

— А если я так пойду…

— Миш, перестань, тут ничья. Ты сегодня молодец. Ладно, давай нашу партию разберём. Мы же все ходы записали.

— Я сейчас не хочу.

— Неважно, что ты не хочешь. Я сказал, будем разбирать. Ты меня слышишь?

Ирина слушала весь их разговор и гадала, каким будет развитие событий. Уйдёт Миша или нет? Наверное, всё-таки уйдёт. Да, ушёл. Пошёл к девочкам, принялся играть с Наташей, шахматы ему явно надоели. Парню всего восемь лет. Ан нет:

— Куда это ты собрался? Я тебя отпускал? Ну-ка, иди сюда!

— Нет, дед, потом.

— Я сказал, иди сюда. Ты меня не понял?

— А если я не приду?

— Твоё дело. Но если ты сейчас не станешь разбирать партию, можешь больше на меня не рассчитывать, и ты знаешь, что я не шучу.

Тон Мелихова стал сухим и непреклонным. Конечно, он не шутил и вопрос был принципиальным. Не хватало только уступить восьмилетнему ребёнку. Не на того напали.

— А папа меня не заставляет.

— Ладно, играй с папой. Мне-то что! Партия сложилась определённым образом. Мы все ходы записали. Зачем, по-твоему? Если партию не разобрать, ты не научишься на своих ошибках. Если ты не хочешь или не умеешь разбирать все ходы, то как шахматист ты говно.

Надо же, так и сказал Мише — говно. Может, зря? Мальчишка обидится. К удивлению Ирины, Миша хоть и нехотя, со скучной гримасой на лице, но всё-таки вернулся за стол в столовой. Мелихов победил. Больше никаких нравоучений, папаня весь такой деловой:

— Ты сегодня хорошо контролировал центр, мне было не так легко найти хорошие поля для моих фигур. Хотя, видишь? Ты не смог задействовать в игре все свои фигуры. У тебя сначала ладья и конь в первой горизонтали застряли. Что же более активную атаку не развил, делал бесполезные ходы, никуда тебя не ведущие? Потом всё разменял и оставил для эндшпиля всего две фигуры, и это не сработало. Видишь?

Миша внимательно смотрел на доску, куда они снова вернули все фигуры, постепенно двигая их по клеткам, повторяя только что сыгранные позиции.

— Посмотри, в конце дебюта у нас на полях E4, E5, D4, D5, а рядом задействованы зоны C и F. Ты хорошо начал, твоим плюсом было преимущество рокировки с твоей стороны, и ты его использовал.