Атомный век (СИ)

– Кто сказал? – спросил Берзалов и ему показалось, что во всем этом есть какое-то метафизический смысл, от которого по коже пробежали мурашки.

– Если это работа «дубов», тогда всё понятно, – важно заметил Гаврилов, и Берзалов не услышал в его словах иронию, до которой был охочий и которую желал услышать в устах своего заместителя. Постным был старший прапорщик, как щи без мяса, постным и правильным.

Берзалов от досады едва не заскрежетал зубами:

– Так кто сказал?!

– Да так… – испугался Юпитин. – Бают ребята…

Берзалов же подумал, что было бы неплохо поговорить с теми фантазёрами, узнать, откуда ветер дует, чтобы навести порядок. Но разве Юпитин признается, боится ведь, что в стукачестве обвинят.

– А что бают? – спросил Берзалов так, чтобы больше не пугать Юпитина.

– Говорят, что «дубы» владеют гипнозом, что они могут морочить человеку голову, – Юпитин сыграл отбой, то есть вышел сухим из воды: всё объяснил и никого не заложил.

Гаврилов задумчиво показал головой. В гипноз он не верил. Да и сама мысль, что кто-то может управлять твоим сознанием, казалась Гаврилову неправильной. «Вот меня никакой гипноз не берёт», – было написано на его мужественном лице.

– А ещё говорят, что они теряют человеческое обличие и общаются друг с другом с помощью свиста. Получается, это не люди. Я в него две обоймы всадил… – так растерянно сообщил Архипов, что все поняли: после этого ни одно живое существо выжить не может.

– То есть там никого не было? – уточнил Берзалов с едва заметной иронией, потому что теперь сам сомневался.

– Я не знаю… – признался Архипов. – Мне кажется, что я кого-то видел...

До войны Архипов работал на буровой платформе помощником мастера и был на хорошем счёту. Войну он встретил на Новой Земле, а как в условиях неразберихи добрался до материка, одному богу известно.

– Был там кто-то, – успокоил его Берзалов, спасая его репутацию бывалого солдата. – Точно был. Я тоже видел. Хотя без имени и овца баран.

Архипов сразу успокоился и даже поёрзал от удовольствия на пеньке, на котором сидел:

– Я ещё вот что нашёл, – он достал из кармана странный «предмет».

– А ну-ка… – удивился Берзалов.

«Предмет» был величиной с фонарик, как труба, только стенок не было. Были две заглушки с обеих сторон, а между ними колыхалась голубоватая жидкость. И судя по всему, этой жидкости было на самом донышке, то есть мало-мало, если только встряхнуть, она размазывалась по невидимой поверхности.

– Занятная вещица, – согласился Берзалов, встряхивая «предмет» и любуясь, как голубоватая жидкость переливается всеми цветами радуги, но больше всего – голубым.

– Игрушка какая-то, – потянулся Гаврилов. – Ах, сука, током бьётся! – отдёрнул руку.

Все по очереди пощупали «предмет», но током больше никого не ударило.

– Я её уже и разбить пытался и даже в костёр бросил, ни хрена! – пожаловался Архипов.

А если бы взорвалась? – подумал Берзалов, но ничего не сказал: к риску привыкаешь, как к смерти.

– Хе… – сказал Гаврилов, поглаживая руку, которую ударило током.

– Держи свою цацку, – сказал Берзалов, – нам сейчас не до этого.

– А если в результате атомного взрыва всё-таки появится этот самый временной туннель? Квантор? – вернулся Юпитин к разговору о школе. – Если, предположим, случилось такое? Тогда из этого самого квантора действительно могли доноситься всякие звуки…

– А что такое квантор? – удивился Архипов, который успел закончить среднюю школу, поработать на производстве и как раз накануне войны загреметь в армию, после которой собирался учиться на инженера по вычислительной технике.

Было видно, что идея с временным туннелем ему нравилась больше. Ну да, подумал Берзалов, мы воспитаны на электронных игрушках и фантастике, а Гаврилов, поди, всё это в своём Буйнакске пропустил не по собственному желанию, разумеется, а потому что сидел на заставах и ходил в дозоры, родину охранял. Кто же из нас прав?

– Это коридор с бесконечным набором функций, который ведёт куда-то и что-то там такое соединяет, – объяснил Юпитин.

– А… ну да… – невольно засмеялся Архипов, – ты же учился на математика?..

– Учился… – с гордостью сознался Юпитин, в надежде, что его похвалят.

– Видать, плохо, – огорошил его Архипов и даже промычал что-то уничижительное.

– Почему это?.. – обиделся Юпитин и моментально набычился.

– Потому что я тоже учил высшую математику, но какое отношение она имеет к бесконечно длинному коридору, я не знаю. И какие там функции заложены, тоже весьма сомнительно.

Юпитин покраснел, как рак, и сделался похожим на варёную морковку.

– Обязательное плюс положительное равняется нулю! – выпалил он.