Атомный век (СИ)

Они уже скатились на первый этаж, путаясь в школьном инвентаре, и пулей выскочили во двор. Сэр бежал рядом и хватал Берзалова за левую руку, призывая двигаться быстрее. Бур улепётывал так, что пятки сверкали. А Архипов всё стрелял и стрелял. Но Берзалов был спокоен за него, потому что Архипов хорошо знал своё дело. Он догнал их, когда они уже перебегали последнюю улицу перед трансформаторной будкой. Через две минуты прапорщик Гаврилов уже докладывал по всей форме БЧС, то есть боевой и численный состав. Но и одного взгляда было достаточно, чтобы удостовериться, что с группой всё в порядке.

– Уходим! – скомандовал Берзалов, не дослушав Гаврилова.

У него было такое предчувствие, сродни «голой спине», что их выслеживают. А кто или что – не понятно. Но Скрипей точно. А любая непонятность в военном деле – это источник опасности.

– А пёс? – недоумённо спросил Гаврилов по локальной связи, когда все очутились в бронетранспортёрах.

– Какой пёс? – коротко спросил Берзалов, включая СУО и сканер.

Система управления огнём ничего не показала, как, впрочем, и сканер, который не обнаружил в радиусе ста километров ни одной работающей радиостанции. Ну и слава богу, подумал Берзалов, меньше хлопот.

– Чёрныш… – ответил Гаврилов. – Сунулся к нам в компанию.

– А-а-а… – вспомнил Берзалов. – Это наш.

– Я так и понял, – добродушно сказал Гаврилов.

– Сэром зовут. Накормить и обогреть.

– Есть накормить и обогреть. А мальчишка?

– Мальчишка тоже наш. Не оставлять же его здесь?

– Ну да… логично… – степенно, в противовес нервозности командира, согласился Гаврилов. – Я только не успел доложить, что пока вас не было, в окрестностях кто-то шастал, то ли люди, то ли животные. Они пришли со стороны Липецка.

– Липецка? – удивился Берзалов. – Там, поди, радиация сто рентген?

– Ну не знаю… – отозвался Гаврилов, тем самым давая понять, что начальству виднее. – А куда двигаем дальше?

– Назад нельзя, – нервно ответил Берзалов. – Если нас выслеживают, то будут ждать на выходе из городка. – Он мельком сверился с картой, хотя помнил её наизусть. – Давай прямо в сторону Архангельского, а там посмотрим! Ах, да, Федор Дмитриевич, прикажите всем принять американские таблетки.

– Есть принять таблетки, – как эхо отозвался Гаврилов.

– И собаке дайте, как-никак живая тварь.

– Полтаблетки, – со знанием дела сказал Гаврилов.

Берзалов вспомнил, что Гаврилов с пограничной заставы и, стало быть, умеет обращаться с собаками. А ещё он подумал, что при умеренной радиации рак псу не грозит, потому что жизнь у него и так короткая по меркам человека, и он умрет раньше, чем рак убьёт его. Потом он нагнулся и посмотрел назад: Кец сидел между Архиповым и Сундуковым Игорем и что-то им втолковывал с очень серьёзным видом. Вот же чертёнок! – непонятно почему восхитился Берзалов. А ещё Кеца страшно интересовал бэтээр, и он периодически кидал восхищенные взгляды на устройство отсека. Хороший парень, неожиданно подумал Берзалов и дал команду Климу Филатову:

– Вперёд! Всем выпить таблетки, и мальчишке дайте.

– А если он не захочет? – спросил Бур, который оправился от страха и занял своё место рядом с водителем.

– Архипов, обеспечь! – скрывая улыбку, сказал Берзалов. Нравился ему мальчика, чем, непонятно, но нравился. – Кстати, ты в кого стрелял?

– Да тип там какой-то шастал, – ответил Архипов так, словно извинялся за причиненное беспокойство. Была у него такая чёрта характера – извиняться за то, за что извиняться не надо было. Исключительно добросовестным был Архипов и очень правильным.

– Ну да… – согласился Берзалов. – Мне тоже кажется, что я видел, как блеснули глаза.

– Я глаз-то не видел, я видел тень, – всё с той же серьезностью ответил Архипов.

– Я тоже видел тень… – только сейчас понял Берзалов.

– Думаете, следил за нами?

– А бог его знает, – ответил Берзалов, переживая свою промашку.

Значит, там был человек? – удивился он. Но ведь на самом деле человека я не видел.

И они понеслись в ночь дальше. Уже заметно рассвело, и серые майские сумерки делали мир привычным и узнаваемым, а связи всё не было и не было. Вместо этого эфир был наполнен шорохами и разрядами. А сканер так и не находил вероятного противника.

– Рябцев, давай мне связь с базой! Связь нужна!

Колюшка Рябцев хотел было сказать: «Не верю!» и поспорить горячо со вкусом, как он любил, но вовремя вспомнил, с кем разговаривает, и взялся за тангетку:

– Руслан, Руслан, я Алмаз, я Алмаз. Как слышите? Приём.

– Вызывай, вызывай, – велел Берзалов в ответ на недоумённый взгляд Колюшки Рябцева, который, должно быть, давно решил, что надрываться бессмысленно, потому что в эфире раздавался один бесконечный космический гул.

Страх, который было отпустил его, пока он ходил в школу, снова принялся теребить душу. И Берзалов стал сомневаться, правильно ли всё сделал.

***