Атомный поезд. Том 1

Старенький чайник с насаженным на носик свистком известил о закипании воды. Евгений Романович сполоснул фарфоровый чайничек кипятком, затем в разогретое нутро насыпал заварки. Выждав, пока чайные листики расправятся, он снова залил кипяток. Наверху образовалась коричневая пена. Значит, он все выполнил правильно. Потом Белов полез в холодильник, достал несколько яиц для глазуньи. Одно яйцо выскользнуло, хрясько шлепнулось на пол и растеклось небольшой желто-белой лужицей. Полковник выругался. Он осторожно положил яйца на стол, сходил в ванную, намочил тряпку и аккуратно убрал получившееся безобразие. Потом отнес тряпку на место, вымыл руки и вернулся к оставшимся яйцам.

Но здесь начавшееся копиться раздражение вырвалось наружу. Яйцо полетело вперед, гранатой врезалось в кафельную стенку над мойкой и расплескалось бесформенным пятном, некрасиво стекающим вниз. Если бы Ирина Александровна попала под горячую руку, то это пятно стекало бы по ее физиономии!

Да… твою мать! Неужели нельзя приготовить мужу завтрак, когда он пришел из рейса! Неужели недостаточно две или три недели подряд плевать в потолок и подыхать от безделья, пока муж сжигает свои нервные клетки в замкнутой стальной коробке! Куда и за каким хером можно сдергиваться из дома с раннего утра, оставляя мужа голодным!

От хорошего настроения ничего не осталось.

Тут раздался звонок в дверь, кроме жены звонить было некому.

Заявилась, голубушка, легка на помине! Евгений Романович, как атакующий носорог, устремился в прихожую. Резко распахнул дверь.

На пороге квартиры, заложив обе руки в карманы светлых брюк, отчего пиджак нелепо топорщился, стоял загорелый Игорь Шульгин. Свет, падавший на лестничную площадку через маленькое окошко под потолком, отражался в его темных очках. Шульгин нервно оглянулся через плечо.

– Хватит дергаться, – сразу осадил его Белов. – У тебя врожденная мания преследования. Никому ты на хрен не нужен. Никто за тобой не следит. Проходи.

Евгений Романович отступил в сторону, пропуская гостя, тот поспешно переступил порог квартиры. Полковник закрыл дверь. Шульгин был оператором его смены, его конфидентом – доверенным лицом, на которого можно положиться. Месяц назад он списался в отпуск, и его заменял лейтенант Тельнов из резервного экипажа.

– Ну, как отдых? – мрачно спросил Белов.

– Как всегда – лучше, чем работа, – ответил Шульгин. Не в пример шефу, он пребывал в отличном настроении.

– Между прочим, Евгений Романович, – Шульгин снял песочного цвета пиджак и повесил на вешалку. – Моя осторожность более чем оправдана. Кравинский – весьма опасный человек, как бы наплевательски вы к нему не относились…

– Я не отношусь к нему наплевательски, Игорь, – возразил полковник.

– Нет, относитесь! – настаивал Шульгин. – Я случайно узнал, что они собирают информацию даже о курении в рейсе! Как вам это нравится?

Они прошли на кухню, и Белов принялся отмывать с кафеля разбитое яйцо.

– Ерунда. Пусть собирают.

– А внеслужебные контакты не приветствуются, более того, между лицами, находящимися в прямом подчинении, они прямо запрещены!

– Да, конечно. Расскажи это Булатову. И расспроси, какие у него контакты с военврачом.

– Во-первых, между ними нет прямого подчинения. Наталья Игоревна напрямую подчинена подполковнику Ефимову.

– А во-вторых?

– А во вторых… как это яйцо оказалось на стене?

– Я его бросил. Что «во-вторых»?

Шульгин улыбнулся.

– Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку!

– Это я бык, что ли?

– «Бык» – это символическая фигура, – дипломатично ответил Шульгин. Он умел собирать информацию обо всем, что происходит в поезде, и добросовестно передавал ее начальнику смены. Сейчас Белова посетила неприятная мысль, что так же добросовестно Игорь может сдавать информацию и о самом начальнике смены.

– Есть будешь? Или чай?

– Нет, спасибо, – Шульгин покачал головой.

Белов ложечкой разбил одно яйцо, посолил, выпил и заел хлебом с маслом. Потом так же поступил еще с двумя. После этого налил себе чай.

Шульгин прохаживался по кухне, с интересом наблюдая за происходящим.

– А чего так, всырую? – аккуратно спросил он.

– Лень готовить, а супруга куда-то завеялась.

Шульгин сделал нейтральное лицо.

– Ирина Александровна поехала в Кротово, в магазин. Вместе с этой прапорщицей, как ее…

– Прапорщиком! – рявкнул Белов. – Не прапорщицей, а прапорщиком! Сколько можно вам говорить?!

Но тут же успокоился.

– Чего ей в магазине?

– Говорят, хотели вина купить…

Вот дура! В городке все друг о друге знают, какого черта болтать? Предупреждал же!

Игорь замер напротив, молча наблюдая за тем, как полковник старательно размешивает ложечкой сахар в стакане.

– Вряд ли вина, – наконец нарушил молчание Белов. – Ира совсем не пьет.

Если Шульгин докладывает командиру или особистам, пусть осветит позицию супруга нарушительницы.

– Я ее просил варенья сварить. Видно, решила магазинным отделаться.

– Конечно, – беззаботно согласился Игорь. – Мало ли что бабы болтают!

Белов допил чай.

– Еще какие новости? – по привычке спросил он. – Ты только вчера вернулся, а небось, уже больше меня все знаешь?

Шульгин кивнул.