Атомный поезд. Том 1

Но директор не мог себе представить, что его российский коллега генерал Мезенцев на каждой планерке кроет матом подчиненных и даже не подозревает, что делает нечто нехорошее, за что с него могут спросить по всей строгости закона. И подчиненные, что характерно, воспринимают это как должное и даже не помышляют о таких глупостях, как жалобы вышестоящему начальству или, упаси Боже, в суд. И до тех пор, пока директор ЦРУ и другие руководители американской администрации не могут себе представить реалий российской действительности, сохраняется миф о «загадочной русской душе», феномен которой Запад, на горе себе и радость России, не может разгадать уже столько десятилетий.

Кольбан, в свою очередь, смотрел на директора ЦРУ. Он тоже мог задать Фоуку вопрос: «Где вы взяли такого идиота?», тем более что в отличие от директора не располагал сведениями, опровергающими это мнение. Но, во-первых, вышеприведенные соображения полностью распространялись и на него, а во-вторых, директор платил ему неплохую зарплату. Так что оскорблять его словами у ученого не было никаких оснований. Поэтому они просто сидели и молча смотрели друг на друга.

– А как ваш детектор поедет по российским железным дорогам? Кто его будет сопровождать? Ведь это большой риск! – наконец нарушил молчание директор.

Кольбан развел руками.

– Я могу только собрать прибор и высказать соображения по его эксплуатации. То, о чем вы говорите, не входит в сферу моей компетенции. Но думаю, его надо замаскировать в грузовом контейнере, следующем через Россию транзитом под пломбами страны-отправителя.

Ричард Фоук откашлялся. У него была такая манера привлекать к себе внимание во время беседы.

– Действительно, тактические вопросы продумает мистер Паркинсон. А я прослежу, чтобы взаимодействие между Паркинсоном и мистером Кольбаном было наиболее эффективным. Только один вопрос: какова конечная цель отслеживания «Мобильного скорпиона»?

Директор долго молчал, глядя в сторону окна. Наконец заговорил и голос был совершенно бесцветным.

– Это политическое решение, его должно принимать высшее руководство страны. На мой взгляд, любая угроза национальной безопасности должна быть уничтожена.

Совещание закончилось.

В коридоре Кольбан одобрительно сказал Фоуку: а ведь директор вовсе не такой иди… Я хочу сказать, что некоторые мысли он хватает на лету!

Последнюю фразу директора он, как всегда, пропустил мимо ушей. Подобные детали его не касались.

Глава 2 Медовый месяц ракетчика

Триста восемьдесят километров по трассе Вильнюс – Клайпеда, по «Дороге Солнца» Ницца – Париж или по автобану Дюссельдорф – Берлин, – это одно. Триста восемьдесят километров по шоссе местного значения Тиходонск – Кротово, – это совсем другое. Разбитая, в многочисленных выбоинах дорога, подлежащий списанию по возрасту автобус, теснота, духота, устойчивый запах пота… Основную часть пассажиров составляли селяне, которые посетили по какой-то надобности Тиходонск и возвращались в родные места. Кто-то ездил за правдой в государственные или судебные органы, кто-то проведывал обучающихся в тиходонских институтах детей, кто-то выбирался за покупками. Для сельской глубинки Тиходонск был тем, чем для самого Тиходонска являлась Москва: столицей, центром власти, очагом культуры, городом изобилия, конечной инстанцией в судебных тяжбах и блистательной перспективой для будущей жизни детей и внуков.

Автобус натужно тащился по выбоинам и ухабам, то и дело останавливался в райцентрах и приткнувшихся к шоссе населенных пунктах, изрыгая изжеванных и потных пассажиров. В салоне становилось просторнее, появились свободные места, потом освободилась половина автобуса. Молодой лейтенант и красивая девушка с капризным выражением лица сидели справа от прохода в задней части салона. Саша снял лейтенантский китель, оставшись в форменной рубашке с погонами, закатал рукава и расстегнул несколько пуговиц. Спертый воздух был пропитан миазмами, Саша попытался открыть окно, но оно было наглухо заколочено.

– Так что это за Степан Григорьевич? – как бы невзначай вернулся он к теме, которую уже неоднократно затрагивал. – Почему он вел себя как хозяин? Почему взял на себя такие расходы? Почему ты его поцеловала?

– Ой, ну сколько можно говорить об одном и том же? – Оксана закатила глаза. – Я тебе уже все рассказала. Человек устроил нам праздник, я чмокнула его в щеку, что с того? Ты же не тиходонский Отелло в лейтенантском мундире? И вообще, не приставай ко мне со всякими глупостями!

Как опытный разведчик или неоднократно судимый уголовник, она избегала конкретизаций и уточнений, ограничиваясь самыми общими и неопределенными словами. Причем этому ее никто не учил, она сама интуитивно определила тактику, максимально затрудняющую выявление лжи.

Многочасовая тряска в душном междугороднем автобусе не могла поднять Оксане настроение. Кудасов всю дорогу предпринимал отчаянные попытки растормошить свою молодую супругу и отвлечь ее от мрачных мыслей, но у него ничего не получалось.