Атомный конструктор №1

Для испытаний строительные организации ВМФ спроектировали и построили в неосвоенных местах Новой Земли военно-морскую базу, аэродром, три жилых поселка и комплекс спецсооружений. Так было положено начало второму ядерному полигону СССР — «Полигону 700». Впоследствии именно здесь был произведен самый мощный в мире 50-мегатонный ядерный взрыв термоядерного супер-заряда разработки КБ-11, и в этом успехе была доля и Фишмана.

При проведении первого подводного испытания корабли, расположенные на различных расстояниях от подрываемой торпеды, были в той или иной степени повреждены, а эскадренный миноносец «Реут», отстоявший от эпицентра взрыва на 250 метров, получил большое разрушение корпуса в средней части и затонул.

Первый успех надо было развивать, и в 1955-56 годах прошли ходовые испытания торпеды Т-5 с макетами заряда на озере Иссык-Куль в Киргизии и на полигоне на Ладожском озере. Фишман на эти испытания не ездил — его рабочее время уже ценилось очень высоко. Да и новая смена зарядчиков подросла, так что членом комиссии по проведению испытания от КБ-11 назначили будущего — с 1991 по 2001 годы — Главного конструктора зарядов молодого Станислава Воронина. Все испытания прошли успешно, и в 1957 году первая торпеда с атомным зарядом разработки КБ-11 была принята на вооружение ВМФ.

Впрочем, это было только начало…

Боевое зарядное отделение (БЗО) с ядерным зарядом стыковалась только к торпеде Т-5, которая могла подрываться лишь на глубинах до 50 метров. С точки зрения унификации БЗО это был существенный недостаток — в ВМФ имелась большая номенклатура других торпед калибром 533 мм, в том числе и с глубиной подрыва до 110–150 метров. Поэтому саровское КБ-11 в 1956 году совместно с московским КБ-25 Духова приступило к созданию автономного специального боевого зарядного отделения (АСБЗО) калибром 553 мм, которое могло бы использоваться в любой торпеде такого же калибра. В АСБЗО устанавливался вновь разработанный, облегченный на 30 килограммов, атомный заряд в габарите РДС-9. В заряде применялся новый взрывчатый состав (ВВ) и предусматривалось существенное расширение температурного диапазона эксплуатации, а это потребовало многих исследований температурной прочности и стабильности взрывчатого состава в деталях из ВВ в широком диапазоне температур, вибрационной устойчивости и вибрационной прочности конструкции заряда.

На непрофессиональный слух все здесь звучит сухо и неэффектно. Однако профессионалы знают, что реальная жизнь конструктора часто и состоит из таких вот проблем и проблемок. Но это не лишает повседневность романтики — ведь каждый день (ну, пусть и не каждый!) ты отправляешься в поход за незнаемым, и в какой-то момент незнаемое сдается, и ты узнаешь о своей конструкции что-то новое.

В итоге она становится совершеннее и лучше приспособлена к перипетиям эксплуатации и боевого применения.

В 1955-М году у Фишманов родился сын — Николай, а в 1956 году Давид Абрамович за участие в создании первого межконтинентального ракетно-ядерного комплекса Р-7 был награжден своим первым орденом Ленина.

Положение Фишмана в КБ-11 укреплялось как формально, так и — в еще, пожалуй, большей мере, — неформально. А дела «ракетные» и «торпедные» шли параллельно, одно переплеталось с другим…

Скажем, хотя работы по королевской «семерке» велись интенсивно, не все было так, как желалось. И ближе к концу 1956 года Королев пригласил представителей КБ-11 к себе в ОКБ-1 в Подлипки для обсуждения важного вопроса. Делегация КБ-11 выехала в ОКБ-1 в следующем составе: А.Д. Сахаров, Д.А. Фишман, С.Н. Воронин, Е.Г. Малыхин, Ф.А. Соколов.

Оказалось, что ракета Р-7 не обеспечивает дальность 8000 километров, а выход был один: уменьшать «полезную нагрузку», то есть, вес заряда и ГЧ в целом. Иначе требуемой дальности не было.

Сахаров и Фишман пояснили ситуацию с разработкой заряда: проведено три испытания, которые ожидаемых результатов не дали, а снижение веса заряда для КБ-11 сейчас неприемлемо — готовится очередное испытание, и любая переделка заряда снизит вероятность получения заданной цифры мощности.

Королев внимательно выслушал выступления Сахарова и Фишмана, а потом пригласил в кабинет своего заместителя, отвечающего за общую компоновку ракеты, С.О. Охапкина. Кратко изложив ситуацию с разработкой заряда, с его испытанием и проблемой обеспечения дальности ракеты, Королев поставил перед Охапкиным задачу увеличить стартовый вес ракеты Р-7 с примерно 230 тонн до примерно 280 тонн с переработкой документации на вторую ступень МБР за срок не более полугода. Это позволяло в установленные сроки провести пуск с обеспечением дальности более 8 тысяч километров.