Атомное комбо

Взгляни на этих двоих в тот момент самый прожжённый скептик, даже он не усомнился бы в их вражде. Ранди не выглядел, как спасённый, а комиссар не выглядел, как спаситель. И всё же мы сидели в одной машине и направлялись…

Минутку, он сказал «самолёт»?

* * *

Для нас с Ранди война началась именно с самолётов, поэтому я навсегда зареклась летать. Приступ дурноты вызывал один звук, их запах и вид ирдамского герба на серебристых крыльях. Аэродром, на который вырулил наш таксист, был заставлен истребителями, бомбардировщиками и грузовыми самолётами, возле которых суетились солдаты-муравьи. Я поняла, что не осилю эту часть путешествия, уже когда выбралась из машины.

К комиссару подбежал, пригибаясь и придерживая на голове фуражку, старший лётчик. Перекрикивая рёв турбин, он поинтересовался, что у Дагера с лицом и нужен ли ему дополнительный конвой.

— Вы же не думаете, что меня могло тронуть это отребье? — спросил в ответ тот, то ли с вызовом, то ли шутливо. — До встречи с ними я заглянул к полковнику Кольту, а у того выдался тяжелый день.

— Тяжелый день?! И это при том, что мы сместили линию наступления на пять километров вперёд лишь за это утро?

— А должны были на десять.

— Что уж говорить, за эти шесть лет с нашей техникой, оружием и упорством мы должны были обойти планету целиком. — Лётчик махнул рукой. — Надеюсь, это перетягивание каната кончится к тому моменту, как у меня родится сын.

Я и раньше думала над этим, но теперь убедилась окончательно: в Дагере было что-то толкающее людей на откровенность. Он располагал к себе. С ним хотелось говорить, делится, спрашивать у него советы и, в случае чего, заручиться его поддержкой. Недаром же именно его выбрал себе другом самый придирчивый и претенциозный из людей.

— Путешествовать с таким грузов в одиночку… — добавил собеседник Дагера, косясь в нашу сторону. — У вас яйца размером с кулак каждое. Простите за прямоту, господин комиссар, но иначе не скажешь.

Как бы там ни было, он совершенно точно не боялся залезть в чрево чудовища, образ которого навсегда останется для меня символом войны. Ни солдатская форма, ни оружие, ни кровь не пугали меня так, как самолёты. Это страх разместился между страхом потерять Ранди и страхом смерти.

Я никогда раньше не делала себе поблажек, но теперь судорожно искала обходные пути. Мне надо было пересилить себя, чтобы увидеть маму и встретиться с полубратом, но для этой цели подошёл бы поезд. Я даже готова была идти пешком, как бы далеко Свен не забрался в попытке сбежать от нас, родины и совести.

Когда нас повели на посадку, я поняла, что обморок — вопрос времени. Пусть только Дагер спишет мою вопиющую слабость на голод и условия, в которых нас содержали последнюю неделю.

Хотя с каких пор меня стало волновать его мнение?

А его с каких пор стало беспокоить моё состояния здоровья? Что это ещё за… выражение лица… такое? Я помню, он так же смотрел на меня, когда вытащил из реки. Словно спасать нужно было именно его, словно это он шёл ко дну и был абсолютно беззащитен.

По пробуждении я решила, что его тревога мне приснилась, потому что комиссар выглядел отстранённым и собранным как никогда. Было уже поздно, мы сидели в очередной машине, и искусственный свет падал на его лицо, превращая Гарри в ещё большего незнакомца. Это не могло не радовать, ведь чем меньшее в нём от прежнего Дагера, тем лучше.

Перелёт я не запомнила. Я ничего не почувствовала, когда мы пересекли границу, покинув родину и оказавшись в Ирд-Аме. Но теперь я смотрела во все глаза: деревья, поля, скот, встречные машины и редкие люди. Мне всегда хотелось увидеть страну, которая породила страшнейшую войну века. Понять, что заставило людей, в ней живущих, желать нашей смерти. Голод? Нищета? Уродство природы?

Здесь была такая же зелёная трава, деревья ничуть не ниже, и их не обделяло вниманием солнце. Чистые, широкие улицы не были запружены бездомными и бродячими собаками. Стройный ряд фонарей не напоминал виселицы.

— Сейчас вы вряд ли кого-то застанете в департаменте, господин комиссар. — Я прислушивалась к разговору безотчётно. — Может, лучше сразу в изолятор? А после подкину вас до дома.

— Сначала мне нужно их оформить. — Его ответы были скупы и отрывисты, выдавая его якобы усталость. Он якобы скучающе глядел на пролетающий городской пейзаж и прятал в кулаке якобы зевок, хотя у самого сердце ходило ходуном. — Я за них головой отвечаю, поэтому хочу довести дело до конца уже сегодня. Доставлю на место, заполню бумаги, передам ребятам из отдела по работе с подлюдьми и умою руки.

— И почему самых лучших из нас заставляют возиться с самыми худшими?

Гарри Дагер стал полноправным членом их общества, ха? Его связь с Сай-Офрой не выдавали ни убеждения, ни внешность, ни даже акцент, а такого результата едва ли достигнешь за шесть лет. Значит, он заделался шпионом ещё до начала войны.

— Так и должно быть, дабы парни с передовой не считали нас дармоедами и трусами, — ответил Дагер.

— Дармоед и трус? Посмотрели бы вы на моего брата…