Atem. Том 1

— На самом деле мне самой уже давно пора, — замешкалась Эли, посмотрев на часы.

— Ты же сказала Кате, что придёшь после обеда, сейчас только десять, — вмешался я. — Тем более нас там ждёт оранжевый приятель.

— Кто? — оживился Рене, прекратив перебирать струнами.

— Тыква, — уточнил я. — К слову, было бы неплохо перекусить. Ты завтракал? — друг отрицательно мотнул бритой головой.

Так мы оказались в моей кухне, сплочённые общей целью.

— Тебе помочь? — предложила Эли, встав из-за стола.

— Нет, спасибо. Хотя, да, — улыбнулся я, заприметив её строгий критический взгляд, изучающий содержимое стоящей на плите кастрюльки. — Займёшься чаем?

— Кстати о чае. И кофе, — вмешался Рене. — Доживу ли я до дня, когда хоть один из вышеупомянутых напитков будет в наличии в студии?

— Ты думаешь, я не покупаю? Тони обитает там денно и нощно, свои претензии направь ему.

— Так какого чёрта ты позволяешь? Парню двадцать пять, пора бы браться за ум и заняться чем-то серьёзным.

— А ты займёшься его работой?

— Брось, Штэф. Любой старшеклассник справился бы с этой смехотворной должностью. Тони нужен хороший пинок под зад, видишь, мать не справляется.

— В данном вопросе я предпочту занять позицию Ксавьера: «Я не даю людям советов о том, как жить».

— Обычно после этих слов он как раз таки заводит поучительную речь.

— А где чай? — выключив зашумевший чайник, Эли протяжно выдохнула, оказавшись вовлечённой в наши перипетии. — Слушай, давай ты с ним лично поговоришь, раз тебя настолько печёт жизнь Тони. Держи, — протянул я Эли коробку с чаем, — а кружки вот здесь, — указал на шкафчик над раковиной.

— Мне послышалось или вы говорили обо мне? — явился виновник нашей перепалки с натянутой по самые уши сияющей улыбкой. — Всем доброго утречка! Привет, я — Тони, — представился он, кивнув Эли, и уселся рядом с кислолицым Рене.

— Дэниэль. Очень приятно, — поставила она перед ним ещё одну чашку.

— Мне кофе, — сделал он вполне ожидаемый заказ.

Недовольство Рене, вызванное появлением Тони, сотрясало воздух над нашими головами нескончаемыми негативными волнами, омрачая совместный завтрак. Однако весьма неглупый Тони, прочуяв, в чей адрес были направлены подобные неодобрительные вибрации, быстро слинял в своё сокровенное «убежище», вооружившись весомым предлогом «почистить тарелки».

— Раз уж мы о барабанах, — начал Рене, хрустя яблоком, — я добавил триолей в одном моменте на том треке, что ты вчера записал, так звучит интересней. Послушаешь.

— Штэф, — жалобно протянула Эли, — вам нужно работать, мне. Я пойду?

— И Том через час подъедет, — не унимался Рене.

— Я отвезу тебя, — уже несколько раз успел пожалеть я о том, что вообще предложил другу подняться с нами.

— Всё в порядке, — впопыхах принялась она одеваться.

Идти сейчас в студию, чтобы окончательно испортить послевкусие сегодняшнего утра, было бы верхом идиотизма. Спокойно поработать не получится — намечался долгий нудный нравоучительный разговор Рене и Тони, в который совершенно не хотелось лезть. Поэтому, только ради того чтобы не появляться там какое-то время, я схватился бы за любую возможность omni casu, пока в нашей музыкальной семье вновь не воцарится мир и взаимопонимание.

Подбросив Эли до работы, забрав новые струны для своей гитары из магазина Майера, я вернулся точно к концу словесного боя. Тони сидел за стойкой администратора, громко клацая по клавиатуре и хмуро таращась в монитор, а спорящие голоса Тома и Рене эхом доносились из соседней комнаты. Хоть мы и были сплочены единой целью, каждый работал сам по себе: я записывал «трамвайную» мелодию, которую Том раскритиковал в пух и прах, заявив, что мои «нотки танго» хороши для латинской музыки, а не для нас. Сам же он доводил до ума клавиши с двух последних композиций, а Рене, как и я, корпел над сочинительством новых гитарных рифов. Возможно, нам сегодня и впрямь стоило взять передышку ни столько от работы, сколько друг от друга. Едкие, не всегда конструктивные комментарии так и сыпались каждый раз, когда кто-то выражал желание внести поправки в работу другого, а потом наш разговор и вовсе свёлся к обсуждению моей личной жизни и колким издёвкам, не охмурил ли я часом одну из подружек Тони.

К счастью, к ужину с появлением Эли, п оложение дел исправилось: и я проветрил мозги, прокатившись до библиотеки и обратно, и парни, увлечённые готовкой, остыли от наших музыкальных споров и, несмотря на мои опасения, вели себя довольно тактично.

— Не могу есть и смотреть на это, — усмехнулся Том, однако отправив очередную ложку супа в рот и продолжив наблюдать за тем, как Эли, запустив ладони в тыкву, вывалила в миску порцию оранжевых внутренностей.

— Готово, — улыбнулась она, потянувшись за маркером. — Добрую или злую ухмылку?

— Злую, — хором ответили мы.

— Тебе нужно было в хирурги податься, — сказал я, поразившись тем, как ловко она управлялась ножом, совершая быстрые и точные надрезы строго по намеченным линиям.