Резиденция императора размещалась в монастыре. Свечи тускло освещали тяжёлые массивные колонны, поддерживающие низкий сводчатый потолок. Свет отражался в стёклах узких оконцев и на расписных изразцах пышащей жаром печи.
Наполеон сидел в кресле за столом. Пред ним маршал Даву, высокий, надменный. Именно из-за этого Наполеон его и недолюбливал. Даву теперь возглавлял авангард армии. Он говорил, что люди крайне утомлены, голодны, ночью не имеют тёплых укрытий, многие больны и почти все обморожены. Они на пределе человеческих сил, а потому передвижение совершается не столь быстро, как хотелось бы.
— Всё, что вы сказали, мне известно, — произнёс Наполеон. — Как бы ни было трудно, необходимо возможно скорей добраться до границы, вырваться из этого ада с его морозами, метелями, бесконечными нападениями. Авангард должен безжалостно уничтожать всех, кто станет на вашем пути. Но вначале вы должны занять Борисов. Находящиеся там наши силы слишком слабы, чтобы оказать сопротивление тридцатитысячной армии Чичагова. Нам важен мост через Березину, который находится в городе. В нём наше спасение, а потому я требую от вас держать мост до подхода наших главных сил.
— Я сделаю всё, как вы велите, или умру. — Даву картинно склонил голову.
— В вашей смерти нужды нет. От вас требуется выполнить приказ.
Пригнувшись, чтобы не задеть головой о притолоку, вошёл Бертье, начальник штаба. Неслышно ступая, приблизился к столу и молча положил лист бумаги. Наполеон взял его, прочитал и изменился в лице.
— Русские вошли в Борисов? Захватили мост? А что же Домбровский? Что он доносит?
— Он отступил под превосходством сил. Наполеон стукнул кулаком по столу, подошёл к высокому Даву и, глядя ему в лицо, прошипел:
— Завтра же город и мост должны быть наши.
— Слушаюсь, ваше величество!
Он знал, что в гневе император суров. И помнил слова, сказанные 27-летним Наполеоном заслуженному и многоопытному Ожеро, когда вступил в командование Итальянским фронтом. Тогда он, совсем так же, как сейчас, подошёл к Ожеро и тихим голосом предупредил: «Генерал, вы ростом выше меня на целую голову, но если не выполните мой приказ, я немедленно устраню это различие». Даву тоже был ростом выше на целую голову.
В ожидании сурового разговора тут же находился Ней. Он знал, что Наполеон не простит ему разгрома арьергарда у Красного и сдачи Орши.
— Ней! А ведь вас Платов бьёт. Бьёт как мальчишку! И как это вы, маршал Франции, терпите такое? Извольте сделать так, чтобы армия спокойно перешла через последнюю преграду, реку Березину. Это для вас наиглавнейшая задача.
— Я сделаю, как вы повелеваете, мой император.
Ней не стал говорить, что корпус его разбит. Он упросит Бертье дать ему в арьергард другие части и побольше кавалерии и орудий, с помощью которых он сможет сдержать рвущиеся вперёд русские войска.
Авангардная дивизия армии Чичагова 10 ноября подошла к Березине, с ходу атаковала польский батальон из дивизии генерала Домбровского и, отбросив его, захватила мост и город. Но неприятель подтянул силы, и разгорелось сражение. Обе стороны понесли немалые потери, но положение не изменилось.
На следующий день подошёл авангард Даву. Воспользовавшись превосходством сил, он оттеснил русских и сумел взять город. Французы бросились к мосту, но он на глазах запылал. Даву попытался прорваться, однако русские солдаты метким огнём поражали всех, кто к мосту приближался.
12 ноября в сопровождении свиты Наполеон появился у Березины. По реке шло «сало» — предвестник ледостава, курился туман. Из воды торчали обгоревшие опоры моста. На противоположном берегу маячили разъезды. Едва свита приблизилась, как по ней ударили из ружей, над головами прошелестели ядра.
— Ради бога, скорей от реки! Здесь небезопасно! — взмолилось окружение Наполеона.
— Есть ли где броды? — спросил Наполеон Даву.
— Севернее Борисова, у деревни Студянки имеется брод, — опередил с ответом армейский инженер. — Но разве пройдёшь по нему в такую стужу! — С утра термометр показывал почти двадцать градусов, мороз обжигал.
— Здесь делать нечего. Ведите к броду. Небольшая деревенька Студянка располагалась на левом, возвышенном берегу, от неё к реке тянулась пробитая в снегу тропа.
— Вот тут и брод, — указал инженер.
За рекой простиралась заболоченная низменность, укрытая снегом. Вдали стоял лес. Невооружённым глазом были видны у опушки позиции и скрытые за валом орудия.
— И здесь русские, — с досадой произнёс кто-то из свиты.
Наполеон знал, что сил у Чичагова достаточно, чтобы сорвать переправу. А начинать надо, иначе — конец!
— Так вот, генерал, — обратился Наполеон к инженеру, — два дня сроку, чтобы здесь было два моста: один — для пехоты, второй — для артиллерии и обозов. И ещё, Бертье, нужно сделать так, чтобы русский адмирал поверил бы, что мы намерены переправляться через реку южней Борисова. — Наполеон перевёл взгляд на карту, внимание его привлекла деревня Шебашевич. — Внушите русским, будто бы там мы будем строить мосты. Подтяните туда батальоны, начните заготовку леса, ночью запалите костры.
— Я понял. — Бертье склонил голову.