Читаем Атаман Платов полностью

— Тайран, вам предстоит трудное, но необходимое для Франции дела, — повторил Наполеон, сверля взглядом шестидесятилетнего дипломата. — Нужно вступить в переговоры с Россией, Пруссией и Австрией. Попробовать выиграть время. Надеюсь, вы понимаете?

— На это, мой император, я согласие не дам, — ответил Талейран.

— То есть как? — уставился на него Наполеон.

В кабинете воцарилась мёртвая тишина. Такого ещё не было, чтоб подданный осмелился возразить, да ещё в присутствии важных сановников.

— Князь, — с металлом в голосе проговорил Наполеон, — я ещё раз повторяю: вам надо вступить в переговоры.

Он побледнел, в глазах вспыхнул огонь.

Талейран, опираясь на трость, поднялся с кресла. Проницательный дипломат знал, что дни Наполеона сочтены, что через месяц-другой его властелин уйдёт в историю.

— Нет, мой император, на это согласия я не даю, — повторил он ещё раз.

— Вы вор, мерзавец, бесчестный человек! — Теряя самообладание, Наполеон поднял кулаки. — Вы всех обманывали, всех предавали, для вас нет ничего святого, вы бы продали родного отца! Я вас осыпал благодеяниями, а вы — против меня! Вы заслужили, чтобы я разбил вас, как стекло! Это в моей власти, но я презираю вас! Почему я вас ещё не повесил на решётке Карусельной площади? Но есть, есть ещё для этого время! Вы — грязь в шёлковых чулках! Грязь! Во-он! Я не желаю вас видеть!

Невозмутимо постукивая тростью, Талейран молча проследовал к двери. Все проводили его настороженными взглядами.

Наполеон негромким голосом произнёс: — До встречи в армии, господа маршалы. Вы свободны…

Император решил выехать в армию в ночь на 25 января. Простившись с Марией-Луизой — второй своей женой, — он направился в детскую комнату.

Осторожно ступая, приблизился к кроватке. Подложив под щёку ладонь, мальчик безмятежно спал. Пушистились на голове волосы, пухлые губы тронула лёгкая улыбка.

Это был его сын, единственный, дороже которого никого на свете не было. Ему Наполеон унаследовал всё, что завоевал он человеческой кровью и тысячами жизней: престол, богатство, власть над Францией и покорёнными странами Европы. Сын — продолжатель его дела, если сам он, Наполеон, не вернётся с поля боя.

Вещи уже в экипаже, прислуга, охрана ждут его, бьют копытами застоявшиеся лошади. Но он, стоя у спящего сына, обо всём забыл, будучи во власти печальных дум.

О чём он думал в эту минуту? Может, о том, как четыре года назад, огорчённый, что любимая им Жозефина не могла принести наследника и он расстался с ней? А может, о том, как сочетался с дочерью австрийского императора девятнадцатилетней Марией-Луизой? А может, об ожидаемой его самого участи?

Свеча освещала лицо спящего ребёнка и склонившегося над ним всесильного Наполеона, при одном имени которого трепетала Европа, властителя населявших её народов. И думал ли он, что смотрит на сына в последний раз, что никогда потом до самой смерти он больше не сможет его увидеть!..

Наконец он взял канделябр и тихо вышел из комнаты. И сразу преобразился. Небольшого роста, с выпирающим животом, он шёл, уверенно стуча ботфортами по паркету.

Он вспомнил в карете, что восемнадцать лет назад после свадьбы с Жозефиной вот так же спешил на фронт.

Тогда он почти каждый день посылал ей нежные письма и, терзаемый ревностью, с нетерпением ожидал редкие её ответы.

…По возвращении от Наполеона Талейран уединился в своём особняке. Его не очень обеспокоил взрыв негодования императора. Он знал, что это должно было случиться, что Наполеону известно многое из того, что было тайной для других. Но он понимал, что сам Наполеон обязан ему, Талейрану, очень и очень многим. Но теперь он уже будет действовать отнюдь не в интересах французского императора, а тех, кто представляет силу.

Талейран долго сидел в кресле, предавшись непростым мыслям. Наконец вызвал слугу.

— В монастыре найди монаха Витроля. Чтоб ввечеру он был у меня.

А сам сел за стол, стал быстро писать.

Писал долго, зачёркивал, рвал бумагу и клочки тут же сжигал.

Наконец всё переписал начисто, получилась небольшая записка. Аккуратно её сложил.

— Вот и всё. Дело сделал, — удовлетворённо сказал он себе.

Вечером, когда стемнело, явился монах. Это был верный человек. Когда-то, когда Талейран был ещё епископом Отенским, он выручил в одном деле Витроля, приблизил, и тот дал слово верно ему служить.

Это был худой и немолодой уже человек с лицом аскета и густыми седыми волосами.

— Бумага должна быть доставлена в Главную квартиру русской армии, — вручил монаху записку Талейран, а вместе с ней и кошелёк с деньгами. — Возьми экипаж и не торгуйся. Поезжай как можно скорей.

Он рассказал монаху, какой дорогой ехать, как найти Главную квартиру.

— Всё сделаю, как надо, — пообещал монах.

— И ещё непременно передай на словах, что папа Римский по приказу Наполеона содержится в Фонтенбло. Его необходимо как можно скорей освободить.

— Какой папа? Неужто Пий Седьмой?

— Да. Именно он. Не забудь об этом сообщить. Это очень важно.

<p><strong>В  ДОЗОРЕ</strong></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Русские полководцы

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии