Атаман Альтаира

«Фунт изюма» фактически лёг в дрейф. Скорость его сравнялась со скоростью движения космического мусора, курсировавшего в межпланетном пространстве.

К моему кораблю приблизился крейсер «цивилизаторов». Между нами было два километра, не более. У «Рональда Рейгана» горели лишь габаритные огни крейсера да зев аппарели, которая приняла в себя четыре истребителя. Ещё два истребителя остались караулить меня, готовые применить оружие в случае неповиновения. Один из истребителей находился несколько сзади и выше «Фунта изюма», если конечно, считать верхом традиционную ориентацию корабля в пространстве. Другой истребитель — прямо позади.

«Группой десантников», явившихся на мой корабль для досмотра, оказались три робота-тарелки, похожие на того поводыря, с которым я гулял в тех случаях, когда изображал сумасшедшего или слепого. Один из этих роботов прилетел в пост управления и оставался рядом со мною всё время, пока два других методично осматривали корабль. Как я и надеялся, палубу «Три-А» найти им не удалось. Зато они отыскали женщину с отстрелянной рукой. Через четверть часа явились три десантника с похожим на саркофаг контейнером для транспортировки биологических объектов. В таких контейнерах обычно в открытом космосе перемещали трупы.

«Заложница» спала сном ребёнка и даже не заметила проделанных над нею манипуляций — её живо утащили в сторону крейсера.

Я ждал продолжения. Могло последовать всё, что угодно. Астеник мог приказать ударить по моему кораблю субмезонной пушкой с крейсера. Истребители могли отоварить меня стомегатоннои ракетой… Впрочем, в душе моей тлела надежда, что меня всё же отпустят.

Угу, размечтался!

— Сэмми, ты нас всё время пытаешься обмануть! — на экране внешней связи снова появилось лицо астеника в чёрном. — Бессовестный ты человек, лживый, подлый…

— Да, я — такой… — безропотно согласился я. — Стараюсь!

— Собирайся-ка ты к нам, на крейсер… Поговорим, подумаем, что с тобой делать.

— Может, не надо, а? На кой я вам сдался? Яд вы мне уже вкололи… Сдохну и так очень скоро… Отпустите меня, а? Я тут погуляю, на станцию слетаю, тёток сниму… Займусь любовью… Сугубо в извращённой форме, конечно. Так, по-стариковски…

— Шутник ты, Сэмми! Давай, двигай к нам! А то сотрём тебя в субатомную пыль!

— В субатомную, да? В субатомную не хотелось бы.

Облачаясь в скафандр, я отрешённо размышлял о том, что многого в жизни не успел. Не разбомбил Международный Торговый Центр в Нью-Йорке, не посадил сына, не воспитал дерево… Или наоборот?.. И с Наташей о многом не успел поговорить…

На выходе из шлюзовой камеры «Рональда Рейгана» меня встретили бульдогоподобные мальчонки в форме десантников МИФа. Хорошие парни, надёжные! Количество — шесть.

Шлюз, через который я прошёл внутрь крейсера, был вовсе не один: он находился в целом ряду шлюзовых камер. Очевидно, все они предназначались для одновременной погрузки и выгрузки большого количества личного состава. Полагаю, крейсер нёс на борту человек пятьсот десантников, никак не меньше.

Шагнув за массивную пенометаллическую дверь, я оказался в высокой и длинной галерее, тянувшейся вдоль борта корабля. Напротив меня — почётный караул с направленными стволами, а за его спинами — худощавый симпатяга в чёрном.

Я помахал ему рукой:

— Хэллоу, братанга!

Тот лишь кивком указал в сторону массивного сканера, предназначенного для обнаружения скрытого под одеждой оружия и взрывчатых веществ.

Я встал между пластинами, снова помахал рукой офицеру Службы Политической Безопасности:

— Вы как-то невеселы!

— Всё шутите, да? Ну-ну, недолго осталось, — хмыкнул астеник. — Оружия при вас нет, кроме вашего мозгового имплантата, так что идёмте за мной!

Я двигался в окружении шестёрки десантников. Впереди — астеник в чёрном. Выйдя из продольного коридора, мы оказались в широком поперечном. Из поперечного снова попали в продольный, расположенный параллельно тому, в котором я оказался, выйдя из шлюзовой камеры. Отличие лишь в том, что этот коридор располагался в недрах космического корабля и имел каюты по обе стороны.

Астеник в чёрном отомкнул магнитным ключом замок на одной из дверей и кивком указал на открывшийся проём.

Я вошёл в хорошо освещённое помещение. То ли салон, то ли клуб… Диваны с подставками для ног вдоль стен. Убирающиеся в пол стеклянные столики, голографические проекции на потолке. Озонированный воздух… На одном из диванов в углу сидела та самая женщина, которая ударила меня ногой во время допроса на Нероне. Теперь она была облачена в белые кожаные одежды, которые почему-то напомнили мне облачение Ксанфа.

Сука в ботах — именно так я мысленно прозвал её во время нашего первого свидания — меланхолично тянула пыхкалку с каким-то лёгким наркотиком. Несмотря на прекрасно работавшую вентиляцию, я уловил запах «плачущей конопли» с Амадея: довольно дорогой релаксирующей травы, которую обычно курят лесбиянки.

Щёлкнул дверной замок — астеник затворил за собой дверь. Пройдя мимо меня, он неожиданно похлопал по плечу:

— Садись, давай, Сэмми!