Астора

– Ну что, наместник, – отрешенно сказала вдруг девушка. – Пришло время выбора? А ведь гераклиты своих в беде не бросают! К плечу плечо, в жизни и смерти!

Старинные боевые браслеты скользнули на запястья. Страж, наверно, порадовался бы в этот миг, что его труды не пропали даром – только он был занят, а рядом стоял наместник.

– Куда?! – прошипел он. – Ты представляешь, на кого рвешься со своими железками? Это же – Сила!

Девушка отчаянно глянула на уходящего Стража. Наместник крепко держал ее за руки. Не для того он ее нашел, чтоб вот так глупо потерять!

– Прости, любимый! – шепнула она и ударила его ногой в ухо.

Мгновение спустя она уже спешила вслед Стражу.

– В жизни и смерти! – бормотала она. – Гераклиты, к плечу плечо!

35

В лагере тоненькая, напряженная Анни-ко стояла перед немногими бойцами и страстно говорила:

– Как вы могли отпустить Стража?! Его же там одного задавят!

– Разве не видишь – люди за пределом сил? – устало оправдывался бывший офицер-каратель. – Мы же спали все, даже охранения не выставляли!

– Властью, данной мне, здесь и сейчас приказываю: принять бой! – твердо сказала Анни-ко. – За наши горы и море, за джунгли и эфемер. За нашу свободу.

– Мы просто погибнем и ничего не добьемся, – возражал офицер. – Посмотри, сколько нас осталось! Бойцы измотаны. Разведку не проводили, и никто не знает, что там, внизу. И резервы не вызваны. И охотники ушли. И боезапас кончается. И, кстати, «призраками» пользоваться опасно, и… и как там говорят эти дурачки-гераклиты?

– В жизни и смерти – к плечу плечо, – буркнул ближайший гераклит.

– Ну, вот ты все и сказал, – тоскливо заключил бывший офицер. – Хотя… умирать не хочется, самоубийцы у нас еще в первый день отсеялись… В общем, подъем, ребята. К бою.

Стая смертоносных птиц беззвучно понеслась вниз по ущелью – и было их очень мало.

Высоко в горах девочка-подросток отводила остатки отряда горных охотников после ночного боя. После гибели вождя и его жены именно ей предстояло защищать сердце горной страны, вцепившись в скалы намертво. Если погибнут бойцы – спасти народ, увести в подземные убежища. Если погибнет народ – спасти детей, спрятав их в многомиллионных толпах жителей эфемера. Если не останется никого – спасти память о людях, вкусивших свободы…

Она колебалась лишь мгновение – ровно столько, сколько нужно, чтобы выбрать и назвать преемницу. Затем отчаянная прозрачная птица упала в бездну неба и стремительно понеслась вниз…

– Проклятые браслеты! – шипел наместник, потирая ухо.

Он уже никак не мог перехватить Эстер, но зачем-то шел следом за ней. А вот это было уже по-настоящему опасно. Он и сам не понимал, какая сила вывела его из-за спасительных камней на открытое место, под прицелы гвардейцев. Он осознавал, что ему хватит одного выстрела – но почему-то шел. Задержался он только возле одинокого камня посреди ущелья – там, где они недавно приняли бой с малолетними черными. Чья-то твердая рука лучевым пистолетом выжгла в камне несколько черных строк. Он узнал почерк Анни-ко. Так вот, значит, куда она уходила ночью!

Лихорадочно он вчитался в странные, без модуляционных значков, письмена – полуграмотная бродяжка, она всегда так и писала, заявляя, что порывы души значками не выразить.

Я видела – ты был бы мой!
Как я б тебя любила!
Но рвался скоротечный бой,
Ты заслонил меня собой –
А я тебя убила.
Ну что мне делать?
Как мне быть?
Как с этой ношей дальше жить?!

Наместник совершенно неожиданно ожесточился. Казалось бы, что ему до чувств этой странной, мрачноватой девочки? Он даже допускал, что она могла увлечься кем-нибудь достойным, Стражем, например, все же тайна женщин необъяснимо притягивает… Но вот так: одна мгновенная встреча, взгляд – и такой неистовый пожар чувств?! И к кому? К какому-то подростку?! К смазливой физиономии?!

Желание кого-нибудь задавить голыми руками стало непреодолимым.

– Ну, ладно! – многообещающе сказал наместник – и зашагал вслед за Эстер.

Он не видел, как стая призрачных птиц упала с неба, как Анни-ко и какая-то незнакомая девчонка из охотниц лихорадочно развернули огневую систему, как набежали, готовя оружие для ближнего боя, последние бойцы последнего отряда – потому что бой взорвался и поглотил всех. На месте Стража черный тигр бешено ревел, дорвавшись до крови. Ни Эстер, ни тем более наместник не успели прорваться к нему. Они наткнулись на сплошную стену щитов. Беспомощность была до слез обидной и унизительной. Гвардейцы молча, деловито теснили их к скале. У врага хватало мощи, чтобы взять двух бойцов в плен.

Стена сияющих щитов прижала их к камням. Командир группы – виден был лишь тонкогубый рот под забралом – холодно, но вежливо произнес:

– Господин, госпожа, прекратите сопротивление. Вам предъявлено обвинение в сепаратизме. Суд будет проходить на материнской планете.