Астийский эдельвейс

Солнце едва показалось над верхушками елей, когда они подогнали плот к месту, где затонул контейнер, и закрепили расчалками под обрывом. День обещал быть погожим: небо синело во всю ширь, и трава в ложках словно поседела от росы. Воздух над озером был недвижим, точно сгустился от утренней прохлады. Но сверху, от кордона, уже потянуло дымком, и первые блестки побежали по воде.

Максим с нетерпением взглянул на Костю. Тот не спеша докурил, пощупал рукой воду и принялся облачаться: надел толстый фланелевый костюм, подвесил на спину баллоны, тщательно приладил маску и, присев на край плота, начал напяливать на ноги неуклюжие ласты. Максим с Антоном помогали, как могли.

Между тем солнце окончательно выкатилось из-за леса. Тени от деревьев быстро сжались, сдвинулись к берегу. В воздухе потеплело. Костя опробовал подачу воздуха и поднял руку:

— Ну?

— Постой! — Максим еще раз осмотрел его со всех сторон и привязал к поясу конец капроновой бечевы.

— Это зачем?

— Мало ли что может случиться. Дернешь два раза— сразу вытащим наверх.

— Лады! — Костя надвинул маску на глаза и, взяв в рот мундштук, соскользнул в воду. Веревка быстро побежала за ним следом. Максим лег на живот, стараясь рассмотреть приятеля сквозь толщу воды. Но снизу вырывались лишь гроздья серебристых пузырьков.

Наконец верёвка остановилась. Все замерли в тревожном ожидании. Прошло с полчаса. Время от времени бечева снова начинала скользить под воду. Однако условных сигналов не было. Что там происходило, под водой?..

Но вот верёвка ослабла, подвсплыла вверх. Глаза всех устремились на воду. Антон принялся торопливо выбирать бечеву на плот. Наконец Костя вынырнул. Но руки его были пусты. Он быстро подплыл к плоту, сбросил маску:

— Какой он был, контейнер, пятнадцать на пятнадцать?

— Так примерно. Ты видел его?

— Его — нет. А углубление в иле, вроде как от банки таких размеров, — прямо под обрывом.

— Куда же подевался сам контейнер?

— Похоже, кто-то утащил его!

— Как утащил, куда?

— Понимаете, углубление это метрах в пяти от обрыва, на дне- А в самом обрыве — дыра Так примерно в мой рост. И из нее вода прёт — словно тебя отталкивает от обрыва Так вот, от самого углубления в эту дыру — вроде следы…

— Не может быть! — воскликнул Антон.

— Точно сказать, конечно, трудно. Течение все заносит помаленьку. Но кроме этих углублений на дне ничего нет. Я все кругом осмотрел. Стоило бы еще в дыру заглянуть, да там такая темнотища…

— Ну, а какие они, следы? — допытывался Максим — Зверя какого-нибудь или человека?

— Вроде бы человеческие, продолговатые такие..

— Большие?

Костя пожал плечами:

— Нет, не очень Да ведь течение, говорю, — заносит…

— Так. — Максим с минуту подумал, потом решительно потянулся за вторым аквалангом. — Нырнем, Костя, вместе, надо посмотреть.

— С ума сошёл! Ты же акваланг в руках не держал.

— Не важно, покажешь, что и как. Верёвки хватит на двоих. В крайнем случае вытащат обоих.

Костя в нерешительности взглянул на Антона… Тот покачал головой:

— Рискованно, Максим.

— Ну, если с самого начала думать о риске… Давай, Костя, помогай!

— Тогда захватим фонари. Похоже, это вход в пещеру. Попробуем заплыть.

— Само собой разумеется!

Через час одетый по всем правилам Максим, после подробных наставлений Кости, ушел под воду Ему приходилось нырять и раньше. И немало. Но только сейчас, с аквалангом за спиной, он испытал ни с чем не сравнимое чувство подводного парения Сила земного притяжения словно исчезла для него. Он мог скользить вверх, вниз, мог кувыркаться, повиснуть в самом неестественном положении. Ощущение такой свободы вызывало желание порезвиться, поплавать наперегонки с рыбами.

Но Костя уходил всё глубже, и Максим поспешил за ним.

Теперь было не до шуток. Вода становилась холоднее, света— меньше. А главное, в нем все больше исчезали теплые красно-желтые тона, уступая место холодным голубым и зеленым. И вот уже ледяной аквамариновый сумрак обступил со всех сторон. Но вдруг стало светлее. Костя перестал скользить вниз и подал знак рукой. Максим замедлил движение — снизу наплывало дно. К удивлению Максима, на нем легко можно было рассмотреть каждый камешек, каждый бугорок.

А Костя уже звал его к себе, нетерпеливо указывая пальцем на дно. Максим подплыл к нему. Так вот оно, это углубление! Пожалуй, Костя прав. Очень похоже, что именно здесь стоял контейнер. Максим опустился к самому дну. Да, несомненно, это отпечаток его днища. А вот и следы. Слишком правильная цепочка углублений, чтобы их можно было принять за что-нибудь другое.

Максим медленно поплыл вдоль них, стараясь преодолеть встречное течение. Контуры углублений были неясны, полузанесены илом. И все-таки можно было заключить, что следы оставлены очень небольшой, очень легкой, скорее всего, женской ногой. Они шли в одном направлении, в сторону обрыва, и не петляли ни влево ни вправо, из чего следовало, что человек, оставивший их, точно знал, куда и зачем идет.

А вот и обрыв. Темная громада его выросла неожиданно, будто поднялась со дна. Максим едва не стукнулся головой о камень, за которым открывалась черная зияющая дыра.