Астийский эдельвейс

Что же там с Этаной? Скорее к ней! Он снова побежал бегом, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветви, на сильное головокружение, от которого мутилось сознание.

Но вот и Этана. Все в той же позе, на том же бугорке.

Он склонился над ней:

— Этана! Да проснитесь же, Этана!

Она медленно раскрыла глаза, с трудом подняла голову:

— Это вы, Максим?.. Но почему так кружится голова? О, углекислый газ! Ну, ясно: погас свет. Вам, наверное, тоже дурно? Что же придумать, что придумать?! — Она попыталась встать и снова опустилась на траву.

Максим присел с ней рядом:

— Ничего не надо придумывать, Этана, я всё сделал.

— Что сделали?

— Перевел гравилёт на второй шлюз.

— Как?!

— После расскажу. Все после! А теперь бежим! Скорее! Иначе задохнёмся в этой ловушке.

— Да-да. — Этана заставила себя встать, сделала два шага, но тут же покачнулась и упала на руки Максиму.

— Этана, вам очень плохо? Этана… — он поднял ее и понес к шлюзу. Благо было совсем недалеко. Но густо разросшиеся ветви цеплялись за одежду, царапали лицо, руки, в висках стучало, оранжевые круги вились перед глазами. Лишь собрав всю волю, добрался Максим до шлюза и усадив Этану в гравилёт, вывел его на поверхность океана.

Здесь была глубокая ночь. И черные волны катились под чужим небом. Но что теперь было до них, когда можно было дышать, и дышать чистым воздухом, наслаждаясь безопасностью и покоем.

Этана с минуту не двигалась была в глубоком забытьи. Но вот глаза ее раскрылись, она огляделась по сторонам:

— Максим, где мы?

— Не знаю. В воздухе, над океаном. И живы. Чего ещё!

— А почему вы без пиджака, в изодранной рубахе?! И… у вас всё лицо в крови!

— Чепуха! Пиджак я подостлал под вас, чтобы удобнее было спать, там он и остался. А изодранная рубаха и кровь… Эти ваши цветочки могут, оказывается, и царапаться, если продираться через них не очень осторожно. Кстати, и ваше платье…

Этана окинула себя быстрым взглядом, на миг задумалась. И вдруг поняла все:

— Так вы действительно смогли перебросить гравилёт, а затем вынесли меня из купола?

— Что оставалось делать?..

— Максим!.. — Этана мгновенье смотрела на него так, словно впервые увидела. И вдруг все сметающая волна нежности взметнулась в глазах инопланетянки. — Максим, дорогой, милый… — она обвила руками его шею и крепко прижалась лицом к его лицу.

Максим осторожно отстранился от неё, снял с плеч ее руки:

— Не нужно так, Этана…

Она вздрогнула, мгновенно побледнела и как-то сникла:

— Простите, пожалуйста. Я всё ещё не оправилась от отравления. Сейчас это пройдет. — Она откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза руками. А когда снова открыла их, перед Максимом была прежняя Этана — холодная и неприступная, как льды горных вершин.

— Сейчас я сориентируюсь. — Она взглянула на небо, сделала несколько движений рукой перед экраном. Гравилёт плавно развернулся и пулей помчался сквозь ночную темень.

Больше они не произнесли ни слова. Несколько минут спустя аппарат опустился на знакомую крышу дома. Этана спрыгнула на каменные плиты. Максим последовал за ней.

Красно-оранжевое зарево поднялось далеко над морем. То всходил Церо. Но Этана словно не замечала этого. Она быстро подошла к парапету крыши, нажала на клавишу. Гравилёт поднялся и исчез в черном небе…

И сразу все пропало. Мгновенье полной темноты. Сильное головокружение. И матовый светильник зажегся у них над головой, осветив большой круглый зал и два кресла, в которых сидели они с Этаной.

— Так это лишь иллюзионорий! — невольно вздохнул Максим.

— А вы как думали?

— Я просто ни о чем не думал. Все было настолько естественно. Видимо, с непривычки…

Этана покачала головой:

— Нет, так бывает всегда, со всеми. Иначе какой смысл… — она говорила с трудом, словно взбираясь на гору, сидела бледная, осунувшаяся, да и Максим был как выжатый лимон.

Медленно, с большим трудом поднялись они с кресел. Медленно вышли из зала. Наконец лифт поднял их в овальную гостиную. Этана в изнеможении опустилась на диван.

Максим сел рядом. Голова у него кружилась, все тело болело, словно изломанное безжалостной машиной.

Этана нажала клавишу в стене, и в комнату вкатился робот. Он поставил перед ними столик с фруктами. Этана взяла один из них, разломила на части, положила дольку в рот:

— Это надо съесть, Максим.

Он машинально последовал ее примеру. Головокружение начало проходить. Он взглянул на Этану. Она продолжала сидеть неподвижно, опустив глаза в пол, словно в забытьи, отламывая крохотные дольки плода и отправляя их в рот:

— Что вы ничего не скажете, Максим?

— Я до сих пор не могу поверить…

— В возможности нашей техники?

— В то, какой были вы, Этана.

Она чуть порозовела. Потом побледнела, гордо выпрямилась, сверкнула знакомой ледяной улыбкой:

— Так то был иллюзионорий. Всего лишь иллюзионорий!

Вся кровь бросилась в лицо Максиму. Он встал:

— Я понял вас, Этана. Доброй ночи.

— Доброй ночи, — она пожала плечами и протянула к нему руки. Он молча поклонился и, не оглядываясь, пошел к выходу.