Астийский эдельвейс

Но что это? Встречающие медленно, словно нехотя, вытянули вперед руки. Некоторые из них выдавили из себя жалкое подобие улыбки, другие просто скользнули равнодушным взглядом по люкам корабля. Ни один мускул не дрогнул на их каменных лицах. Ни один возглас не нарушил тягостной тишины.

Люки корабля захлопнулись. Он медленно погрузился в пучину вод. А сверху опускался уже второй корабль. Потом третий… Но Максиму больно было смотреть на эту «встречу». В душе клокотала обида за людей, которые, может быть, десятки лет провели во враждебном космосе, мечтая о возвращении на родину, считая каждый день, каждый час. А эти сфинксы…

Он с укоризной взглянул на Горо. Тот понимающе кивнул:

— Мне самому долгое время было странно видеть эту чрезмерную сухость моих соотечественников. Я ведь лишь недавно вернулся из длительного галактического рейса. Однако, может, так и должно быть? Нельзя давать волю чувствам…

— Но почему же, почему?

— Чтобы не дать им поработить себя, не дать увлечь на нелогичные поступки.

— Разве это опасно?

— Иногда — да. — Горо вдруг нахмурился, словно отмахиваясь от каких-то неприятных воспоминаний, и резко переменил тему разговора:

— Так на чем мы с вами остановились?

— Вы сказали, что законодательная власть не может быть передана машине.

— Да. Ни в коем случае! Кстати, такие случаи известны. Даже для довольно высокоразвитых цивилизаций. Последствия их оказались трагичными.

— Как же решили этот вопрос вы?

— У нас законодательная власть осуществляется так называемым Высшим директориумом Системы. Этот орган нельзя сопоставить ни с одним из ваших учреждений. Члены его не избираются и не назначаются. Он не ограничен ни количеством законодателей, ни сроком их полномочий. Членом Директориума может стать каждый, кто хочет и считает себя способным к руководству Системой. Он должен лишь сдать соответствующий экзамен Главному кибернетическому устройству. Одним из таких законодателей являюсь я.

Нас очень немного. Мы живем в разных уголках Системы, вплоть до искусственных спутников и галактических кораблей. Кстати, каждый командир галактического и внегалактического корабля автоматически становится членом Совета. Это вытекает из самой сущности космических экспедиций. Наши корабли летят лишь с одной целью — за знаниями.

Мы очень редко собираемся вместе. Мы не заседаем, не дискутируем, не голосуем. Мы лишь время от времени обмениваемся мнениями по наиболее важным и интересным вопросам, используя обычные каналы связи. Мы не пользуемся абсолютно никакими привилегиями по сравнению с другими гражданами Системы, кроме одной — Кибер регулярно информирует нас о всех достойных внимания событиях, происходящих в Системе и за ее пределами. Впрочем, такую информацию при желании может получить и любой другой гражданин Системы.

Как же осуществляем мы свои законодательные функции? По каждому вопросу, возникшему у Кибера или поднятому одним из членов Директориума, равно как и любым гражданином Системы, Электронный секретариат Директориума — единственная ячейка, не подчиняющаяся Киберу, — запрашивает мнение членов Директориума. Это свое мнение мы направляем в секретариат, и тот анализирует их. В случае совпадения не менее восьмидесяти процентов рекомендаций членов Директориума они становятся законом и вводятся секретариатом в обязательную программу Главного кибернетического устройства. В противном случае Секретариат уведомляет членов Директориума, что они не пришли к общему мнению и должны еще раз подумать над поставленной проблемой. В этом случае каждый член Директориума может ознакомиться с рекомендациями и других членов.

Что же за вопросы могут стать предметом обсуждения Директориума? Естественно, в основном это лишь важнейшие проблемы, такие, как планирование галактических и внегалактических экспедиций, проблемы, связанные с заселением иных миров, взаимоотношениями с другими цивилизациями, выработка главных направлений в развитии науки, изменение правовых норм граждан Системы и тому подобное…

Все это было интересным до чрезвычайности. Максим засыпал своего нового знакомого вопросами. Но беседу их прервал сигнал ближней связи. На экране появилось лицо Этаны:

— Я вынуждена прервать вас, друзья. Нам пора лететь, Максим.

Максим встал, извинился перед Горо:

— Простите, я отнял у вас слишком много времени.

— Напротив, мне было очень интересно побеседовать с вами. Где вы нас ждете, Этана?

— Стоянка гравилётов, сектор четыреста двадцать четыре.

— Через минуту мы будем там.

Горо направил аппарат вниз. Максим старался как можно лучше запомнить его умное, энергичное лицо:

— Позвольте задать вам еще один вопрос. Почему вы решили стать членом Директориума?

— Причин много. Я с детства, еще будучи в космосе, интересовался общественным устройством цивилизаций. А потом… Мне кажется, пора уже менять кое-что здесь, в Системе.

— Что же вам кажется ещё не совершенным?

Горо неожиданно улыбнулся:

— Именно то, что все здесь слишком совершенно. И это, оказывается, отнюдь не лучшая обстановка для развития человеческой личности.