Ашдир-Кфаар (СИ)

Мерцающее ранжевым в свете костров и факелов полукружье лезвия метнулось в сторону головного убора с фазаньим пером. Подмастерье кавалера Ордена Ребиса явил завидное проворство. Миррадец поднырнул под несшееся сбоку острие, с разгона врезавшись в грудь рыжему сородичу. Топорище выскользнуло из руки Кьерна. Карлики повалились и, слившись в единый ком, начали кататься по полу пещеры. Фендур отбросил клевец и в попытке разнять схлестнувшихся плюхнулся на них сверху. Поднятый гномами гвалт сделался совершенно нестерпимым. Пробудившись, Дрогг беспокойно открыл глаза, он сызнова очутился в длинной хибаре, притулившейся на краю заимки Гарипа Добродела, но крики мутузящих друг друга подгорных жителей никуда не делись, наоборот сделались громче и отчетливее, ибо к ним присовокупились пронзительные вопли, плач и заливистый лай собак.

Внутри дома, где ночевали гости, также поднялась суета, взволнованно перекликаясь, воины спешно выбегали наружу. Предположив, что на хутор совершено нападение, орк молниеносно вскочил на ноги и, схватив копье, споро, ровно выпущенная из лука стрела, проскочил в распахнутую настежь дверь.

Во дворе толпились жители заимки, со всех сторон к находившийся посреди селения небольшой площади мчались люди, на лицах - печать беспокойства, глаза поблескивают страхом.

Из соседнего с гостевой лачугой овина, торопко натягивая штаны, выскочил обнаженный по пояс Морнингер, позади него в черном проеме входа показалась испуганная смазливая мордашка молоденькой девицы.

В усеянное редкими звездами темное небо фонтаном били обрывистые крики. Осторожно протиснувшись сквозь ряды селян, Дрогг узрел то, что взбудоражило хутор.

Подле опрокинутого бочонка в луже вытекшего на землю содержимого, вцепившись друг другу в бороды, кувыркались рыжий Кьерн и каштанововолосый Грумо. Мокрые, извалявшиеся в грязи подгорные жители походили на взъерошенных после дождя воробьев. За катавшимися соплеменниками лихорадочно носился Фендур, в бесплодных тщаниях прекратить свару пшеничнобородый попеременно отвешивал тумаки каждому из дерущихся. Время от времени разнять схватившихся карликов пытался кто-то из хуторян, стоило только кому-либо из людей приблизиться, как ползавший по земле комок починал неистово огрызаться ударами тяжелых сапог и кулаков. Вокруг сражавшихся гномов, жалобно стоная и потирая ушибленные места, распласталось уже с полдюжины местных.

Над всей этой сумятицей гремел зычный хохот Филлиана. Сумасброд стоял в двух шагах от орка и, ухватившись за живот, сотрясался в приступе безудержного смеха. Сбоку от Звероборца, воздев очи к темному небу, горестно причитал Гарип Добродел.

- Я требую прекратить бучу! - тонко завизжал комендант Нарлаха.

Вопль барона не возымел никакого действия.

- Остановитесь или я велю вас повесить! - продолжал надрываться дворянчик.

Увлекшиеся потасовкой коротышки не замечали буйствовавшего отрока. Руки юного рыцаря рванулись к поясу, но не обнаружили там привычных ножен. Озадаченно хлопая глазами, Морнингер помчался к тому сараю, из коего только что появился.

Тем временем на крыльце хозяйского дома, возникла худая согбенная фигура в сорочке до пят и высоком белом колпаке.

- Ох! Ужас-то какой творится! - возопил в деланном испуге мэтр Тарвион. - Грумо родной, где твои манеры?! Кто ж себе такие выходки позволяет?!

С удивительной для его возраста и сложения прытью милорд алхимик слетел по ступенькам и, прошмыгнув между хуторянами, возник подле борющихся карликов.

- Хватит! Хватит, Грумо! Отпусти бороду почтенного господина! - кавалер Ордена Ребиса кружил рядом с подгорными жителями, разумно не пытаясь растащить их.

- В сторону! - сызнова послышался визгливый фальцет коменданта Нарлаха.

Люди покорно расступились, и в образовавшуюся брешь ворвался Морнингер. В свете лун серебрилось лезвие меча.

- Я вас предупреждал, пещерные ублюдки! - в ярости захрипел юнец, замахиваясь клинком.

Орк не без удовольствия представил, как спустя мгновение серая полоса бастарда собьет с могутных плеч окаймленную рыжей бородой голову. Но сим чаяниям не суждено было сбыться. Барона опередил дипломированный алхимик. Мэтр Тарвион швырнул в сражающихся щепотку какой-то пыли.

Уроженцы пещер заревели, будто опалившие носы медведи. Оба коротышки схватились ладонями за вмиг зардевшиеся физиономии и расползлись в стороны.

- Вот видите, друзья, что бывает, ежели не слушаться мудрых советов, - наставительно поднял палец вверх магистр Тирполисского университета. - Тебе, Грумо, отныне и до конца года я запрещаю пить любые, напитки окромя воды и молока.

- Я не виноват, маэстро, - слезливо застенал миррадец. - Это дверг на меня набросился, говорил, что я в пиве не разбираюсь и что борода у меня, дескать, для настоящего гнома чересчур короткая.

- Не имеет значения, кто на кого первым набросился, мой любезный подмастерье, - хищно улыбнулся адепт тварной области знания. - Негоже ученику алхимика в драку с кем попадя ввязываться, аки кабачный забулдыга.