АСЕ – ключ к тайнам мироздания (трицентричность сознания)

Для тех, кто ещё не совсем в теме, предлагаю представить себе людей, подвергшихся насилию, побывавших в рабстве, прошедших ад военных действий и переживших такое, от чего весьма сложно стать свободными. Представьте людей, живущих всю жизнь под страхом детских наказаний. Или тех, кто с ужасом смотрит на пьяного человека, не помня даже лица своего придурка-отца, поиздевавшегося несколько лет над семьей, пока с ней жил. А он и не мог по-другому, потому что он такой, какой есть, ибо другой жизни, вбитой в него импринтно в детстве, просто не знает. Да если и знает, то только теоретически. А это означает, что пользоваться такими моральными установками он в состоянии даже лёгкого опьянения — в изменённом, аффективном состоянии сознания не может конституционально.

Итак, мы определили, что «реактивный ум» прежде всего виновник посттравматического расстройства, и, как результат, бытовых преступлений, а ещё он посредник передачи форм поведения взрослых через подражание детям. И это очень часто тот «кислый виноград» родителей, который через импринтинг закрепляется в поведении детей в виде некой непререкаемой нормы, наслаиваясь на его темперамент и характер. И даже тогда, когда человек в будущем научается в социуме правильному поведению, он все же на уровне подсознания остаётся «самим собой», что обязательно проявляется в изменённых состояниях сознания. Происхождение не спрячешь.

Все мы различны. Различны ситуации, в которых мы проявляемся. Но незыблемы для нас Универсальные Законы Мироздания, лежащие в основе всего этого быстро меняющегося многообразия. А значит, принципы будут проявляться в разных ситуациях одинаково. Лишь будет вводить нас в заблуждение различной внешностью конкретика.

Завершение

Скажу откровенно: если бы я кроме как в индуизме, в оккультной и даосской традициях не нашел подтверждения существования тонких тел ещё и в египетской традиции, то за эту работу, наверное, взялся бы с меньшим рвением. Но я настолько уверовал в идеи Гермеса Трисмегиста, а позже и Моисея, который объединил египетские тайные знания со знаниями черной расы, что, увидев подобную дифференциацию еще и там, я почувствовал себя уверенней. Конечно, вопрос не стоял — делать или не делать, ибо, кто занимался подобным трудом, тот знает, что от нас в данном случае мало что зависит. Нет вопроса — делать или нет, есть только вопрос — как реализовать то, что должен, хотя и это, думаю, предусмотрено, просто нам это пока неизвестно.

Двадцать лет занятия поэзией — соединения несоединимого. Это оказалось всего лишь занятием по коррекции будхиального тела. Филологический факультет с его этимологическими экскурсами в историческую грамматику. Дзэн: его непонятные «хлопок одной ладони», «тишина водопада», «уже улетели». Библия со своей многозначностью и диаметрально противоположными суждениями по одному и тому же вопросу. Но апофеозом для меня явилось освоение Арканов Таро. Здесь я окончательно зашел в тупик от абсурдности подходов. Это сейчас я, задним числом, прослушав в дополнение курс социальной психологии и перелистав кучу книг, да ещё и немало поднабравшись жизненного опыта, рассуждаю, что и как было. А тогда — в свои тридцать четыре я окончательно запутался от массы такой противоречивой информации. И в то же время я «чувствовал»: какое-то в ней было объединяющее начало. Это состояние, как я сейчас себе представляю, сродни состоянию затяжного любовного акта, когда процесс никак не может вступить в свою завершающую фазу.

Всё это творилось со мной, не скажу уже сейчас сколько, но точно не один год, а «момент истины» по сравнению с ее ожиданием произошел фактически мгновенно. Сколько он продолжался, я даже толком и не представляю. Помню только, что ветка дерева, на которую я смотрел, вдруг засветилась ореолом фосфоресцирующего света. Я посмотрел чуть в сторону и снова вернулся взглядом назад. Помню, что у меня возникло (затрудняюсь даже как это назвать — чувством, осознанием, ощущением), что мы едины, что я и мир вокруг меня — одно целое. Я ощущал эту ветку, как собственную руку. Я был этой веткой, а она была мной.