Арысь-поле

Радио на станции не работало, поэтому, когда на горизонте появилась зеленая точка тепловоза, Вадим вышел к путям так, на всякий случай, но на вагонах, и правда, красовались таблички «Анапа-Москва». Поезд остановился, и Вадим увидел, как на гравий соскочила Алла в ядовито зеленой майке и шортах, волоча за собой тяжелую сумку. Остановилась, озираясь по сторонам, и тогда Вадим не спеша двинулся навстречу, зная, что никуда она без него не денется. Потом тепловоз тоненько свистнул, и набирая скорость, потащил состав дальше.

— Привет, — Вадим подошел, раскинул руки; Алла прижалась к нему, подняла лицо, смешно вытянув губы для поцелуя. Кожа у нее была загорелой и, прям, бархатной, а от волос пахло морем — такой незнакомый, чужой запах… Тем не менее, Вадим поцеловал ее, стараясь не прижимать к своему потному телу.

— Как отдохнула? — он небрежно подхватил сумку.

— Классно! Вода просто чудо!.. А жила я!.. Прикинь, до моря десять минут, частный дом… там такие персики!.. Хозяева нам все разрешали… Ой, я фотки покажу!.. Я в аквапарк ездила!.. — Алла скакала с одного на другое, захлебываясь впечатлениями.

— Ну, еще расскажешь… — Вадим, не то, чтоб не интересовался ее времяпрепровождением, но программа курортного отдыха настолько одинакова, что, как правило, эти рассказы гораздо интереснее для самого рассказчика, чем для слушателей, — тебя куда, домой? — поставив сумку в багажник, он распахнул дверь.

— А ты как хочешь? — она прижала его руку к своей груди, — лично я соскучилась.

Тащить к себе багаж Вадиму не хотелось — сразу начнется разборка вещей; половину из них, естественно, она забирать не станет, и фактически получится, что на весь остаток лета она переедет к нему. Но и сказать — не хочу, казалось бестактным, поэтому Вадим быстро нашел компромисс.

— Давай, отвезу тебя домой; отдохнешь, посмотришь, как там отец, а вечером встретимся, куда-нибудь сходим…

— Ладно, — согласилась Алла, — но ты хоть соскучился?

— Конечно, — Вадим не мог объяснить, соскучился ли он — просто жизнь возвращалась в привычное правильное русло, а хорошо это или плохо, он и сам не знал.

— А загорелый-то! Прям, как я, — Алла засмеялась, — где это?

— На речке, — Вадим уже отъехал от станции, — тут жара за тридцать недели две; без речки сдохнуть можно.

— Ой, а там, как классно!.. — защебетала Алла, и всю дорогу Вадиму оставалось только вставлять ничего не значащие реплики, но это его нисколько не напрягало.

* * *

Катя сидела на диване, задумчиво разглядывая лежавшие перед ней купюры — одну зеленую, стодолларовую, и одну нашу зеленоватую тысячу, но сколько ни смотри на них, решение было уже принято, поэтому, вздохнув, она взяла телефон.

— Ань, привет. Ты чего делаешь?

— Ничего.

— А что собираешься?

— Тоже ничего, — Аня в это время с бессмысленным интересом наблюдала, как желтоватый яблочный сок медленно опускался по трубочке, стекая обратно в коробку. Ночь в «Досуге…» прошла, на удивление, спокойно — она даже сумела немного поспать, что случалось крайне редко. Видимо, из-за жары большинство клиентов, либо разъехались, либо просто раскисли в своих потных постелях, и им стало не до любви.

— Я чего хотела… — Катя запнулась, — ну, это… денег тебе отдать. Мне тут мать выдала «получку» и у Витьки я «стрельнула» — сказала, что задолжала по мелочи.

— Правда?.. — Аня даже поставила сок.

Она никак не предполагала, что Катя соберется сдержать слово, данное в эмоциональном порыве, тем более, после находки в бане сама проблема потеряла сиюминутную актуальность. И все равно Аня обрадовалась — обрадовалась тому, что у нее, оказывается, есть настоящая подруга. Это чувство было настолько приятным и удивительным на общем фоне ее существования, что она не могла выразить его по телефону.

— Это классно, — только и сказала она.

— Ань, тогда подъезжай на наше место. Я буду через час.

Положив телефон, Аня подумала, что неизвестно — в Лениной теории тут дело или нет, но после случая в сауне, у нее стало складываться нечто похожее на жизнь, от которой можно получать удовольствие. Найденные тогда доллары, еще не разменянные, лежали в кухонном шкафчике; на работе все тоже шло как-то ровно и гладко — она ни разу не вляпалась ни в какие неприятности, а несколько ночей выдались почти свободными, как, например, сегодняшняя. Пусть они не приносили денег, но зато оставляли чувство морального удовлетворения, что день прожит хорошо. Еще Аня взяла себе за правило, по утрам выйдя из «Досуга…», ездить купаться; благо, маршрутка до пляжа останавливалась почти под окнами. Вода, будто смывала всю грязь и усталость, поэтому возвращаясь домой, она засыпала легко, и просыпалась, заряженная непонятной энергией. Была еще одна радость — соседка, так раздражавшая вечной возней на кухне и разбросанными конспектами, сдала наконец-то сессию и уехала домой, оставив ее единовластной хозяйкой (иногда Аня даже ловила себя на мысли, что это просто ее квартира).