Армагеддон. Апокрифы

— Горгонцы? Словно очнувшись от дум спросил Харон — Они улетели, кипя злобой и жаждой мщения. На тот момент, космическая техника была столь же несовершенна, как и ваша, может чуть выше. Технология сингулярности, гипер, была еще не апробирована, хотя и внедрена. До намеченных целей они все же добрались, неся свою заразу к звездам, но тоже поплатились. Ирония судьбы. Сейчас мы точно не знаем, что стало причиной, но факт остается фактом — при проходе их ДНК была повреждена. Вдобавок к извращенному облику моральному, получили расщепление лика зримого.

— И с тех пор тайно похищают людей? — с детским торжеством в глазах выпалил Иван — РенТВ знало!

— Горгонцы любят нагнать жути, явиться новыми богами, даруя лекарство от собственной же заразы.

— Так вирус — это все-таки их щупалец дело? — хищно зашипел Иван.

— Разве не смутил тот факт, что их сингулярность располагалась в том же месте что и источник заразы? Простите, мы прослушивали вас через маяк этой крохи, ради ее безопасности. Кстати, хорошо стреляешь, против симбионта это бесполезно, хотя и больно. Но не больнее чем кувалдой.

— Так это вы тогда были в клубе? — удивился Иван.

— Собственной персоной — наклонил голову Харон и почему-то потер лицо — Мы почти добирались до этой твари… А ведь на Земле далеко не одна такая мисс Пипетка, и не один такой затейник Шаман.

— Почему же вы тогда назвались мне врагом? — продолжил Сэм.

— Кто же знал, что ты столь устойчив к промывке и лжи? Но ты сам избрал мирный исход. Мы квиты.

— Ну а как-же синие?

— Ты предположил верно. Генетически нестабильны, непригодны для расщепления. Их уже не вернуть. А все остальное — их извечная ложь, дурман для слабых, сказки о загробном мире. Вот стабильные для них дороже золота, но умыкнуть их разом они не в силах. Потому им нужен наш старый Ковчег.

— Тот самый корабль? — поднял бровь Сэм — но постойте, даже у Платона со времен гибели прошло…

— Это было самое совершенное наше детище. Он, первый ковчег-симбиотик, пережил тысячелетия. Нечто среднее между живым организмом и механизмом. В отличии от горгонцев, мы не насилуем природу, не привносим искажения ни в себя, ни в создаваемое нами. Строим подобно мозаике цепочку за цепочкой. Это целое искусство, строить новое не разрушая прежнее. Но ковчегу не суждено было покинуть Землю, хоть он был рожден для звезд… Случилась Первая катастрофа, ваша уже Вторая. Но тут мы уже знали, что делать. Как отчасти сгладить неотвратимость рока.

— А посещать нас стали, когда Черная дыра создала разлом? — отозвался Иван.

— Браво. Не удивительно что вы спутали горгонцам их планы. Но успеть за всем количеством выпущенных вами друг в друга ракет не успели. Слишком мал был разлом для прохода нужной техники. Но значительную часть обезвредили, некоторые прямо в момент детонации. Потому наш связной Пензиас несказанно «удивлялся» сему факту.

— Ваш связной? Но ведь Пипетка сказала, что он искин? — удивился Сэм — что долго еще будет болтать.

— Разве ты перестал верить его словам, зная, что он искин? Какая разница? Он рожден нами, а не сделан. Сотворен плоть от плоти. Ибо человека рождается лишь человек. Правда, Гена?

Столяров скупо улыбнулся и кивнул.

— Так что же теперь? — задал общий вопрос Сэм.

— Кажется, ты хотел поближе познакомиться с Пензиасом? Проверить человечность искина?

— Ох Сэмми, и свезло же нам! — толкнул его в бок Иван — Соглашайся! Когда еще домой попадешь?

— Да, раз уж речь о технологиях. Ген, отведи-ка его в медотсек, мало ли чего горгоны в него натыкали.

Столяров встал, и похлопывая Ивана по плечу увел за собой. И прежде чем мембрану за их спинами затянуло, Сэм успел расслышать его слова:

— Клевый прикид, Ген, дашь поносить? А как башка, не болит? Прости…

Когда мембрану затянуло, в отсеке долго царило молчание. Сэм переваривал лавину информации.

— Не слишком ли много откровений? — сочувственно спросил Харон — Ты хотел истины, а она горька.

— Справлюсь — признался Сэм — хотел спросить…

— О иммунных? Им ничего не угрожает. Ваш клон Пипетки клюнул на приманку, и желая выведать у «искина» Пензиаса информацию о точном расположении ковчега прибудет сама. Как, скоро узнаем. Над ее изоляцией от червоточины и над охраной иммунных, работают другие рейнджеры. Не щадя симбионтов.

— Кто? — округлил глаза ошарашенный Сэм.

— Мы и есть те самые рейнджеры. Ну а кто, по-твоему, снабжает его информацией, и потчует дезой горгонцев? Собственные спутники вы посшибали в первые минуты ядерного безумия сами, а у горгонцев лишь один наблюдательный бот. Ты на нем уже был. Ничего, найдем. Еще… Не хотел говорить при Иване, больно он горяч. Пехотинец выйдет хороший, а в симбионте никому спасу не будет. В общем…

Сэм почувствовал, как в предчувствии неотвратимой беды сжимается сердце. Сколько ж можно то!

— Большая часть описанного Ником Апокалипсиса, его разрушений — сильное преувеличение.

— Не может быть! — у него перехватило дыхание — Значит все описанное им…

— Ваши затаенные страхи. Бомбардировки были. Но пострадало лишь несколько городов, и то, краем.