Архимаг ее сердца

– Он должен лететь отдельно! – услышала исполненный негодования голос Фэя.

– Раб моей дочери полетит там, где угодно ей, – раздалось насмешливое, Сантора.

Алька ухмыльнулась. Ну хоть здесь поддержал.

На шее и меж крыльев архаана было закреплено два седла. Она забралась в первое, подобрала поводья. Фэй научил ее управляться с тварями роя, Алька прекрасно чувствовала сознание архаана. Он был послушен и готов выполнять любое требование. Она дождалась, пока в заднее седло заберется Кьер, пока на соседнего архаана взгромоздятся Лиар Фэй и незнакомый охранник. А потом улыбнулась и помахала рукой Авельрону и Сантору. Надо было лететь, ничего не поделаешь.

Архаан покорно замахал крыльями, взбивая целое облако красноватой пыли. Провожающие пятились, прикрывая лица широкими рукавами.

– Ну что ж, полетели, – прошептала Алька.

Зеленоватая светящаяся точка, разум и сущность архаана, были у нее как на ладони, и ей было достаточно направить мысленный импульс, чтобы тварь рванула вверх, к чистому, умытому небу.

В лицо хлестнул ветер, холодный, злой. Алька тут же пожалела, что не оделась теплее. Но полет предполагался очень коротким, дальше архааны должны были прогрызть портал, чтобы вывалиться из него прямо у дворца Флодрета. Для того, чтобы направить архаана в портал, нужно было очень хорошо представлять, куда именно нужно переместиться. Для Альки это было несложно, дворец она помнила.

Но сейчас… у нее были немного иные планы, и она даже хихикнула, вообразив, как неприятно будет Фэю, когда он вывалится у дворца. Один.

Алька обернулась к Кьеру, успела заметить, что позади взлетает второй архаан.

– Мы немного изменим маршрут, – крикнула она, – сейчас, вот сейчас…

Место, где она была счастлива, так и стояло перед глазами.

***

Полет сквозь портал не занял много времени. Алька мысленно успела посчитать до десяти, вокруг полыхало зеленоватое свечение. Архаан летел как будто сквозь молнии, но их блеск не был острым, не заставлял щуриться. Молнии скорее походили на ворсистые нитки, толстые волокна, корни неведомого растения, повисшие в кромешном мраке. Сквозь их плетение и продирался архаан, он даже перестал взмахивать крыльями – просто несся сквозь дыру в пространстве. Фэй говорил Альке, что они как-то прогрызают червоточину в ткани мира. Судя по тому, что крылья архаан демонстративно прижал к бокам, что-то такое и происходило.

А потом впереди темнота треснула, зеленым брызнула в разные стороны, и архаана вынесло в чистое небо, лишь у горизонта укутанное ватными облаками.

Алька быстро посмотрела вниз и рассмеялась. Да, там, далеко внизу, темнела деревянная крыша старого дома Мариуса, и вверх тянули ветки искореженные временем и ветрами яблони. Снег уже стаял, лишь кое-где белели пятна. И ветер был удивительно теплым, ласковым, как будто зима уже заканчивалась. Впрочем, Алька точно знала, что морозы еще вернутся. А сейчас… просто оттепель, так частенько бывало в Роутоне.

Она обернулась, посмотреть на Кьера. Он тоже смотрел вниз, лицо напряжено, ветер разметал светлые волосы.

Интересно, как Эжени отнесется к тому, что Кьер останется в доме?

Хотелось надеяться, что положительно. Впрочем, Алька была готова взять Кьера в столицу: лишний преданный человек никогда не помешает.

Она направила архаана вниз, туда, где он мог приземлиться меж яблонь. Тварь тяжело опустилась, захлюпала под лапами грязь. Снег-то стаял, осталась голая и мокрая земля. Алька с сожалением посмотрела на свои туфельки и осторожно принялась спускаться, но Кьер ее опередил, легко подхватил на руки.

– Испачкаетесь, – сказал, преспокойно шагая по грязи.

– Спасибо, – смущенно пробормотала Алька. Уж Кьер еще на руках ее не носил, было непривычно. Она осторожно обхватила его за шею, а затем, спохватившись, отстегнула цепочку от ошейника и открыла замочек. Ошейник упал в грязь.

– Не хочу, чтоб тебя в этой пакости видели, – пояснила Алька.

Кьер улыбнулся уголками рта, донес ее до дорожки, отсыпанной мелким гравием, и поставил на ноги. Алька огляделась, и сердце затопила сладкая боль: как раз неподалеку была старая беседка, где они с Мариусом… Впрочем, неважно. Она должна понимать, что в этом месте все будет будить воспоминания, горько-сладкие, и сожаления о том, что так и не сбылось.

– Пойдем, – решительно сказала она Кьеру, – надеюсь, Эжени дома.

Они молча добрались до черного хода. Алька думала о том, что не нужно ей показываться на глаза Марго и Робину. Тогда придется им все рассказать, а они… особенно Марго, они не поймут, почему все так случилось. Объяснять же просто было выше ее сил.

Поэтому, прежде чем стучаться, Алька на цыпочках подкралась к окну, заглянула в кухню. Она ведь делала так однажды, когда еще была с крыльями, когда летела спасать Мариуса. И все зря. Не досталось им счастья.