Аристотель. Идеи и интерпретации

Ранее Новое время стало свидетелем всплеска интереса к популярным медицинским сочинениям: на книжном рынке европейских стран, в том числе и Англии, начиная с 1530-х гг. регулярно появлялись и переиздавались медицинские труды, причем писались и публиковались они как на латыни, так и в переводах на национальные языки и предназначались не только и не столько для специалистов, сколько для образованной аудитории, которая теоретически могла включать и мужчин, и женщин (с поправкой на их разные уровни грамотности и общей подготовки)[883].

Адресованные широкой публике медицинские труды опирались на воспринятые их средневековыми предшественниками аристотелевские и галеновские теории, составлявшие фундамент их построений. Немаловажную роль, однако, играли и открытия, сделанные анатомами и учеными XVI–XVII вв., которые позволяли корректировать представления древних, а также привлекали внимание читателей, способствуя тем самым коммерческому успеху изданий. Ссылки на авторитеты и споры с ними — суть необходимый признак ученого трактата, к которому обращались составители, чтобы вызвать доверие потенциальных покупателей.

С начала XVI в. одной из самых распространенных групп медицинских текстов, предназначавшихся для широкой публики, были книги врачей и анатомов, посвященные зачатию, вынашиванию и рождению детей; они представляли собой популярные «энциклопедии» репродуктивного здоровья. Как уже было отмечено выше[884], английский книжный рынок вполне соответствовал общеевропейскому.

Все упомянутые тексты, а также и английские сочинения XVII в. содержали ссылки на сочинения Аристотеля: De generatione animalium, Historia animalium и De partibus animalium, в которых так или иначе затрагиваются темы зачатия и развития плода. Все эти труды изучались в рамках университетского курса медицины, а также входили в состав латинских изданий сочинений Аристотеля, выходивших в Европе большими тиражами и, таким образом, доступных для многих образованных читателей в Англии XVII в. Но английских переводов этих трудов не было вплоть до XIX в., что значительно ограничивало доступ к ним женщин. Ведь немногие англичанки XVII в. знали латынь, и в их числе практически не было женщин, интерес которых к данным сочинениям Аристотеля мог обуславливаться практическими соображениями — то есть, тех, кто профессионально занимался родовспоможением. Если такие женщины вообще были грамотны, их познания обычно ограничивались умением читать по-английски.

Однако, именно в XVII столетии открытость женщин-повитух для ученой медицины, опиравшейся на аристотелевскую и галеновскую традиции, стала особенно важной, когда родовспоможение — вплоть до этого времени исключительно женская сфера деятельности — подверглась систематическому давлению со стороны врачей-мужчин, получивших университетское образование, и выказывавших сомнения в глубине познаний и практической ценности советов «необразованных женщин». Во Франции и Англии мужчины-врачи с университетским образованием стали заниматься родовспоможением, лишь начиная со второй половины XVII в., а массово — значительно позже. В других странах Западной Европы это произошло в XVIII–XIX вв., а на востоке и юге Европы родовспоможение так и осталось женской сферой, но повитухи получили доступ к формальному медицинскому образованию. В городах Северной Италии, например, в середине XVIII в. появились школы для повитух, где женщины изучали анатомию, хотя большинство повитух все же приобретали знания в ходе ученичества[885].

На протяжении столетий женское родовспоможение оставалось частью устной традиции, остававшейся за рамками публичного пространства текста, что само по себе необязательно подразумевало неграмотность повитух, или отсутствие знакомства с «ученой» традицией. В XVII в. ситуация изменилась во многих аспектах, включая и появление в публичном пространстве женщин-авторов, преподносивших свои практические знания в понятиях классического медицинского дискурса[886]. Книга повитух[887], первая англоязычная книга о родовспоможении, написанная женщиной, была издана в Лондоне в 1671 г. и принадлежит перу Джейн Шарп, о которой известно лишь то, что она на протяжении нескольких десятилетий оказывала помощь при родах в Лондоне. Это издание стало первым выходом женщины-англичанки в публичное пространство ученой литературы и было призвано доказать способность женщины не только оперировать практическими навыками своей профессии, но и успешно использовать знания «ученой медицины»[888].