Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

И то, что премьер-министр дышит самостоятельно, прозвучало обнадеживающе. Во всяком случае, было ощущение, что вместе с Ариэлем Шароном впервые за последние дни облегченно вздохнул и весь Израиль.

Однако одновременно с этим прозвучал и другое сообщение — о том, что даже если Шарон придет в себя, даже если — при самом благоприятном исходе — к нему вернется способность говорить и адекватно воспринимать окружающее, он уже не сможет вернуться к исполнению обязанностей премьер-министра и лидера партии «Кадима».

На этом заканчивается история политической деятельности Ариэля Шарона, и все, что происходило с ним в дальнейшем, является сугубо историей его болезни.

8 января 2006 года в Израиле официально закончилась одна политическая эпоха, и начался отсчет принципиально новой политической эры. Ариэль Шарон стал последним активно действующим израильским политиком старой закваски, общавшимся некогда с Давидом Бен-Гурионом, Моше Даяном и Голдой Меир, еще видевшим своими глазами как в муках, в огне и крови рождалось еврейское государство, принимавшим участие в его родах и смотревшим на все происходящее в стране и вокруг нее совсем иными глазами, чем новое поколение израильских политиков, детство и юность которых пришлись на 50-е, а то и на 60-е годы ХХ века. Да, конечно, еще был жив Шимон Перес, более того — он еще время от времени хорохорился и всячески пытался поднять свои политические акции, но всем уже было ясно, что без Ариэля Шарона Перес является не более, чем символом, живым экспонатом в музее политической палеонтологии Израиля.

После того, как Ариэля Шарона не удалось вывести из комы, и врачи признали, что его состояние можно охарактеризовать как вегетативное, израильтяне стали со дня на день ожидать официального сообщения о его смерти.

* * *

Но он не умер.

Да, понадобились новые операции на головном мозге. Да, в какой-то момент у Шарона началось омертвление тканей кишечника и врачам пришлось пойти на его резекцию, но затем состояние Шарона окончательно стабилизировалось — он продолжал лежать в коме, словно ангелу смерти Малахамовесу надоело сражаться с этим упрямым, ни за что не желающим умирать стариком, и он решил оставить его в покое — так, чтобы тот не числился ни среди живых, ни среди мертвых. И никакие попытки разбудить его — ни с помощью запаха любимого им с детства фалафеля, ни звуками доставлявшей ему истинное наслаждение классической музыки, ни голосами его внуков — так и не увенчались успехом.

В мае 2006 года, когда все шансы на пробуждение Ариэля Шарона были исчерпаны, его было решено перевезти из больницы «Адаса Эйн-Керем» в специальное отделение больницы Тель ха-Шомер, предназначенное для коматозных больных. Здесь, в отдельной палате, возле которой круглосуточно дежурят два охранника, подключенный к множеству медицинских приборов и датчиков, под неусыпным наблюдением врачей и лежит великий израильский полководец и политик Ариэль Шарон, пребывая в своем, неподконтрольном никому мире, словно отсыпаясь за много лет хронического недосыпа.

В июне 2006 года его сыновьям даже показалось в какой-то момент, что он начал приходить в себя — стал открывать глаза, реагировать на чужие прикосновения, поворачивать голову на свое имя. А один раз им показалось, что он… плачет.

Одна из полицейских, поставленная охранять палату Шарона, рассказывала автору этой книги, что даже был момент, когда всем показалось, что еще немного — и Шарон пойдет на поправку. Он стал кивками головы отвечать на обращенные к нему вопросы и даже… крутил по указанию врачей педали тренажера. А затем у него отказали почки, наступило ухудшение общего состояния организма и он снова впал в кому…

Врачи утверждают, что никаких существенных позитивных перемен в состоянии Шарона нет и, видимо, не предвидится, хотя поддерживать жизнь в его теле можно еще многие годы…

Видит ли Ариэль Шарон какие-то сны в этом своем состоянии между жизнью и смертью, и если видит, то что ему снится — бой за Абу-Агейлу, кровавый кошмар у Нахтле, прорыв через Суэцкий канал или улыбающаяся Маргарит и склоняющаяся на его плечо Лили? Увы, ответов на эти вопросы не дано узнать никому…

Однако самое неожиданное заключается отнюдь не в том, что Шарон сумел обвести вокруг пальца самого Малахамовеса — для тех, кто знал его лично, это как раз было не удивительно. Нет, самое странное заключается в том, что, вопреки всем прогнозам, созданная им партия «Кадима» не только не умерла после его ухода с политической арены, но и одержала победу на выборах 2006 года.

Когда Ариэль Шарон оказался в первый раз в больнице, многие из присоединившихся к его партии депутатов Кнессета впали в откровенную панику — они были убеждены, что их политическая карьера закончена. Но когда стало известно, что Шарон идет на поправку, эти политики воспряли духом — опросы общественного мнения показали, что его болезнь лишь увеличила популярность «Кадимы», доведя ее электоральный потенциал до рекордной отметки в 44 мандата.