Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

Между тем, в окружении премьера было отлично известно, что, демонстрируя, что он пребывает в самом добром расположении духа, Ариэль Шарон просто играет на публику. На самом деле, возобновившиеся в суде слушания по делу его сына Омри, которые явно шли к вынесению «посадочного» приговора, а также вновь возникшие в связи с этим в обществе споры о том, знал ли Ариэль Шарон или не знал о том, каким именно образом Омри способствовал его победе на праймериз в «Ликуде», настроения ему не прибавляли. Как не прибавляла настроения и новая конфронтация с поселенцами, решившими в дни Хануки основать в Иудее и Самарии 15 новых поселенческих форпостов в память о снесенных поселениях Гуш-Катифа — после того, как Шарон резко выступил против этой инициативы, поселенцы снова обвинили его в предательстве.

Все это, вне сомнения, еще больше усиливали то огромное душевное и нервное напряжение, которое премьер-министру пришлось выдерживать сразу после выхода из больницы.

В начале 2006 года, врачи, осмотрев Шарона, решили в спешном порядке готовить его к шунтированнию сосудов — и из этой спешки можно было понять, что состояние его здоровья отнюдь не так хорошо, как это пытались представить врачи на недавней пресс-конференции.

Сама процедура шунтирования была назначена на 5 января, и медики порекомендовали премьеру хотя бы за сутки до операции хорошо отдохнуть, желательно — в больничной палате, под их наблюдением. Но Шарон категорически отверг это предложение, заявив, что проведет предшествующий шунтированию день на своей ферме.

Но премьер-министр Ариэль Шарон оказался на операционном столе куда раньше, чем это планировали израильские кардиохирурги.

* * *

Вечером 4 января Ариэль Шарон почувствовал, как он сам поначалу сказал, «легкое недомогание», но затем его состояние начало стремительно ухудшаться, и дежуривший на ферме фельдшер стал настаивать на его немедленной госпитализации. Шарон поначалу категорически отказался ехать в больницу и еще почти полчаса ушли на его уговоры, а, между тем, счет времени уже шел на секунды. Еще полчаса, а то и сорок минут были потеряны из-за того, что Болеслав Гольдман настоял на том, чтобы Шарона везли не в расположенную неподалеку от его фермы Беэр-Шеву, а в Иерусалим — во всю ту же больницу «Адаса Эйн-Керем». Да, иерусалимская больница и оборудована получше. Да, ее врачи уже были знакомы с Шароном как с пациентом, но дорога до нее занимала вдвое больше времени, чем дорога в беэр-шевскую больницу «Сорока». Не успела машина премьера въехать во двор больницы, как Шарон потерял сознание и его диагноз не вызывал сомнений — «обширный геморрагический инсульт»…

Так начиналась эта долгая ночь — вторая бессонная ночь в жизни всей страны в течение одного месяца. Не было в стране ни одного дома, в котором бы не светилась в ту ночь, как минимум половина окон, а на улицы снова выплескивались многократно усиленные синхронно работающими телевизорами репортажи из «Адасы».

В половине второго врачи констатировали, что у Шарона серьезно поражено правое полушарие мозга, и по стране поползли слухи, что Шарон скончался на операционном столе, а врачи просто не спешат с официальным сообщением об этом, чтобы согласовать его с членами правительства.

В два часа ночи арабский телеканал «Эль-Джазира» подтвердил эти слухи, передав сообщение, что премьер-министр Израиля Ариэль Шарон мертв, и вновь повторился сценарий двухнедельной давности: на улицах всех палестинских городов началось всеобщее ликование, зазвучала музыка, мужчины пустились в лихой танец, а женщины, издавая восторженное улюлюканье, закидывали их сладостями.

А Израиль, стиснув зубы от боли и тревоги, ждал рассвета. Рано утром уже знакомый всем израильтянам профессор Шломо Мор-Йосеф появился перед журналистами, а затем и возник крупным планом на экранах телевизоров. Вести, которые он принес, были неутешительными, но все же не настолько трагическими, как многие с опасением ожидали. Прежде всего главврач «Адассы» опроверг слухи о смерти Ариэля Шарона, но затем рассказал, что за первым обширным кровоизлиянием последовало второе и третье, и лишь под утро после нескольких операций этот процесс удалось остановить. Он подтвердил, что у Шарона серьезно повреждено правое полушарие мозга, что он подключен к аппарату искусственной вентиляции легких и его состояние можно охарактеризовать как «стабильно-тяжелое». Отвечать на вопрос, есть ли шансы на полное выздоровление Шарона — настолько полное, что он сможет вернуться на своей пост, профессор отказался.

В тот день все соперничающие с «Кадимой» политические партии заявили о прекращении своей деятельности до того, как прояснится картина состояния Ариэля Шарона. Были отменены сотни заранее намеченных вечеринок, празднования дней рождений и даже свадьбы.