Ариадна

Я дивилась этой новой силе, от него исходившей, непринужденности, с которой он поднимался по истертым ступеням ко дворцу – своему собственному дворцу, по крайней мере на время. Когда мы подошли к просторной колоннаде у входа, советники, аристократы и слуги толпой повалили навстречу – наверняка часовые на стене предупредили их о прибытии Девкалиона, а еще размеренная громкая поступь его охраны, – однако брат взмахом руки всех отослал прочь.

– Государственные дела подождут, – заявил он. – Сначала с Федрой поговорю.

От этих слов, означавших, что брат – полная противоположность Миносу, я затрепетала. Девкалион повел меня в передние покои, безошибочно вспоминая расположение всех дворцовых ходов и закоулков, словно был здесь только вчера. Наконец мы остались наедине в прохладе мраморного зала, и теперь меня интересовало только одно.

– Так что Ариадна? – спросила я настойчиво.

Девкалион протяжно вздохнул. Взгляд его я не могла прочесть, но биение крови в жилах замедлилось, утихло в растянувшихся мгновениях. Я уж подумала, что дольше не выдержу, но он наконец заговорил.

– Ариадна мертва.

А я это уже поняла. Сестра моя, милая, доверчивая, отважная.

– Тесей мне все рассказал. Как они с Ариадной сговорились убить чудовище, как она ждала у Лабиринта. Той же ночью они бежали на Тесеевом корабле, остановились передохнуть на острове Наксос. Царевич был ранен, хотел перевязать плечо и немного оправиться. На острове афиняне разбили лагерь, но Ариадну Тесей разместил отдельно, дабы уберечь ее невинность. Утром пришел будить, а она лежит холодная – в крепких объятьях огромной змеи, убившей нашу сестру своим ядом. Тесей понял, что тварь эта послана богами, уж очень велика, но вступил с ней в схватку и победил. Они совершили погребальный обряд по всем правилам, заверил меня царевич, и только потом уплыли. По возвращении в Афины Тесей обратился к оракулу, и тот сказал, что эту змею на Ариадну натравила Артемида – в наказание за измену отцу и родному городу.

Девкалион тяжко вздохнул.

– С прискорбием сообщал Тесей такие вести, и мне, малышка Федра, тоже горько взваливать на тебя эту тяжесть.

Я задыхалась, давилась словами, не в силах исторгнуть их из горла. Кожу пощипывало, будто по мне муравьи ползали. Образ Ариадны не выходил из головы: лежит она в объятиях ядовитой змеи, закоченевшая – иссякла жизнь, еще совсем недавно, в день нашей последней встречи, румянившая ей щеки.

Проглотив наконец ком, я заговорила.

– Почему только ее? Почему ее одну наказали?

Девкалион утер рот.

– Она совершила преступление, Федра. Я понимаю почему, и все же она ослушалась Миноса и предала Крит. Тесей был нашим врагом, а Ариадна ему помогала.

– Нашим врагом? – воскликнул я не своим, высоким и нетвердым голосом. – Да он нас всех спас!

– Не буду отрицать, он очень помог, избавив нас от Минотавра и этой чудовищной жатвы. – Девкалион кивнул с серьезным видом. – И теперь я хочу с афинянами мира, обиды на них не держу.

– Но Ариадна за все расплатилась, – прошептала я.

Девкалион долго молчал.

– Не за все, Федра.

Я подняла глаза.

– Как это?

– Минос пропал и неизвестно когда вернется. Минотавра у нас теперь нет. Кносс захлестывают слухи о мятеже. Мы не можем сейчас враждовать с афинянами, но дважды забирали их детей и скармливали живьем чудовищу. И царевича афинского скормили бы, не убей он Минотавра, а потом потребовали бы новых жертв, и так без конца. Подружиться с Афинами будет непросто.

– Минотавра он только благодаря Ариадне убил!

Я воздержалась от дальнейших слов. По причинам, лишь ему известным, меня Тесей не изобличил. Может, от беспощадного взора Артемиды я ускользнула тоже.

– Это правда. – Взгляд Девкалиона был задумчив, тон рассудителен. – Афиняне увидят, что дети Миноса не такие, как он сам. Мы покажем им, что деспотизму отца конец, и тогда вместо заклятых врагов приобретем, вероятно, великих союзников. Но одних наших слов мало. Мы должны возместить ущерб, заслужить доверие. А прежде всего – избежать войны, ведь Крит и так на краю пропасти, чуть подтолкни – и рухнет в бездну хаоса.

– С чего бы афинянам нам доверять? – спросила я. И не представляя, что брат имеет в виду.

– Мы забрали двадцать восемь афинских детей и отправили в Лабиринт на съедение, – продолжил он. Спокойно, все тщательно взвешивая. – Я предложил Тесею отдать взамен наше чадо, но только одно.

Я застыла.

– Иными словами, Федра, выдать тебя замуж, когда достигнешь совершеннолетия. Критская царевна станет женой царя Афин. И тогда гнев афинян не падет на наши головы – напротив, мы заручимся их поддержкой, ты ведь прекрасно это понимаешь.

– Царя Афин? – ужаснувшись, переспросила я. – Хочешь выдать меня за Эгея?

Он поспешно замотал головой. Рассмеялся, но потом опомнился – все-таки сестрой торговать собирается.