Аргонавт

К тому моменту, когда она позвонила, Семенов успел дважды найти и потерять работу. Годами сидел без дела, и вдруг предлагают макетировать-редактировать листок мэрии Маарду. На собеседовании мэр устроил представление, залезал на стол, изображая, как снимает ребенка с дерева, произносил фрагменты речей, вспоминал анекдоты, изображал политработников, взбирался по карьерной лестнице: от поливальной машины, на которой ездил в ЖЭК, до своей политической дуэли с Сависааром (оба, кстати, образцовые деды морозы для детского утренника). Заикнулся, что неплохо бы книгу написать, биографию, а что, говорят, вы пишете, а?.. Надел гербовую цепь мэра на грудь, покрасовался перед зеркалом: признавайтесь, возьметесь написать мою биографию?.. Семенов почти согласился, засел за работу, не успел состряпать колонку, как пинок под зад! Никаких объяснений. Листок закрыли. Страницу перевернули. Через неделю прочитал в газете, что набирают новый коллектив. Новое название, новые люди. Абсурд! Еще неделю спустя он узнал, что и мэра сняли. Ага! Значит, есть справедливость! Где-то она ходит неподалеку. И то неплохо. Ему позвонили из HumanResourcePower[27]: деловой газете «Business News and Plans project» (BNPp) нужен рекламный агент со знанием нескольких европейских языков, мы им отправили Ваше CV, они приглашают вас на собеседование, пойдете? Пошел – взяли – два месяца на телефоне и снова – пинок! Естественно, он рад вздорной Сирье, он очень рад, что толстушка позвонила, спасибо, он соглашается на встречу. Эти интриги в мэрии и газете разбередили его самолюбие. Возникло желание кому-то что-то доказать. Каким-то невидимым человечкам. Wasawis. Их проделки. Не иначе. Я не куколка. Я сейчас возьму в руки судьбу. Меня так просто не попинаешь!

Они едут в машине. Георгий говорит, что все деловые встречи у него проходят в машине (Семенов уже слыхал об этом).

– Не знаю, как другим, – развязно болтал Георгий, – но для меня важно узнать человека. А машина – это не офис. В машине тесней обстановка. Это сближает, настраивает на откровенный разговор. Я человека плечом к плечу лучше чувствую, чем в кабинете, когда он напротив меня сидит. Мне ярче представляется нутрянка человека, когда я с ним еду бок о бок. Я в машине побывал в самых крутых переделках. И бомбы подо мной взрывались. И горел. И выпрыгивал. И в багажнике случалось бывать. Я уж про аварии и погони просто молчу. Да и жил я в машине с девяносто седьмого по девятый, почти два года. Буквально жил. У меня за спиной много всего. Я не горжусь, не бравирую, но и не стыжусь. Что было, то было. Мало ли, такие были наши годы. Опыт. Не многие пережили девяностые. Вот вы, чем вы занимались? Сидели в школе, книжки читали, свои сочиняли… Знаю-знаю, читал, ходили на ваши пьесы, с превеликим удовольствием, скажу прямо, люблю ваш «Сад безмятежный». Что бы там ни писали – разнесли постановку в щепки, ха-ха! «Садо-мазо в Русской драме». Ужас-ужас, как говорится. Сняли, а жаль – еще сходил бы. Эх, что эти газетчики понимают? Жизнь… вот скажите, как они видят жизнь? Они ведь ничего, кроме новостей, не видят. Лента БНС, блин. Из интернета тягают отовсюду помаленьку. Склеивают статейки. Потом забежал в театр, посидел, пофыркал, домой прибежал на полусогнутых ножках – щассс обоссусь, открывай! – и давай поливать, или, что еще хуже, пришел, пивка попил, сосиски пожевал, стук-стук в компе, заметка готова, давай следующую. Без души. Не пытаясь осмыслить. Вот так у нас все поверхностно. Что и бесит меня, а с другой стороны, мы же понимаем, дураков надо держать на безопасном расстоянии. Только в моем деле это минус. Потому как мне они поднасрали. Я их что просил написать? По сути сам все написал. Выдал на гора. Ставь, да и всё. Нет, им свой профессионализм показать надо. Даром, что ли, хлеб свой жуют? Ну и все вывернули, параграф туда, абзац сюда, тут передернули, там что-то повыковыривали, скобок понаставил идиот, меня неверно отцитировал, тоже мне культурный обозреватель, блин. Короче, результат какой? Там у нас и бесплатный эстонский для безработных с биржи, и английский самый дешевый в Таллине… Все маты вспомнил, пока читал. Руки тряслись. Просто порвал нах газету, я те отвечаю, порвал и выкинул нах. Но ведь не успокоиться, да, сам небось знаешь. Порвать-то ты ее порвал, но все равно нервы-то ходуном. А мне пить нельзя. Десять лет не пью. Представляешь? Кстати, приходи к нам в анонимные. На групповые беседы. Это помогает. Так вот мы и прибыли к пункту. Ты пьешь. Знаю, что редко. Все знаю. Но я бы хотел, чтоб ты, вот как я, совсем в завязку ушел. Вообще, понимаешь? Сухой! Сухой всегда! Анонимные Алкоголики – милое дело, честное слово. Приходи!

Вильнул, обогнал трактор и, набирая скорость, заговорил о бывшем директоре «Вербы», который не пил совсем: «Вот в чем суть успеха!..», «Алкоголь убивает потенцию, понял?..», «Потенция и успех – биохимическая взаимосвязь!» и т.д. С гадкой ухмылкой развязал узелок маленькой тайны: а у директора, между прочим, был роман с какой-то молоденькой учительницей.