Арденны

Маренн выбралась из воронки, стряхнула землю, отбросила волосы со лба. Сначала показалось, что ее оглушило, и в глазах не то что двоится — троится. Даже без бинокля было видно, что внизу, вокруг шоссе, там, где стояли ряды придорожных деревьев, все заполнило сплошное движение людей и машин. Черными, окутанными дымом громадами ползли «шерманы» с белыми звездами на башнях. Позади и впереди танков бежали пехотинцы.

Воздух опять застонал от гула артиллерии. Это уже заговорили пушки с немецкой стороны. Множество разрывов кромсали участок поля, где все сильнее и сильнее развертывалось движение противника. Несколько танков и автомашин вспыхнули дымными кострами. Однако передние катили на предельных скоростях. Они неудержимо приближались. Почти вплотную подошли к высоте, но вдруг со стороны озера показались два «юнкерса». За первой двойкой шла вторая, третья… Артиллерия с обеих сторон прекратила огонь.

Воспользовавшись передышкой, Маренн вошла в госпитальную палатку. Доктор Вилланд собирался делать раненому противостолбнячную прививку и открыл заполненный спиртом металлический ящик, в котором хранились шприцы и иглы.

— Фрау Сэтерлэнд, — приветствовал он ее, обернувшись. — Вы видите, меня вырвали из полевого госпиталя, и я теперь делаю то, с чем обычно справляется батальонный врач, это с моей-то квалификацией.

— Я тоже не в клинике Шарите, — вздохнула она. — Но приказ есть приказ. Мы обязаны его исполнить. Готова оказать всяческое содействие.

Атака «юнкерсов» принесла плоды — движение на равнине застопорилось. Все пространство между шоссе и немецкими позициями покрылось стелющейся пеленой дыма и пыли. Сквозь зыбкую синеву в разных местах пробивалось пламя пожарищ. Только передовые танки еще продолжали движение. Но у самого перекрестка, где шоссе сходится с дорогой на Фруад-Кур, наткнулись на засаду — Пайпер замаскировал в перелеске несколько «пантер», которые неожиданно ударили в упор. И наступление американцев окончательно захлебнулось. До полудня они больше не предпринимали активных действий. После обеда вспыхнула яростная перестрелка, но и она быстро закончилась. Тем не менее раненых на перевязочном пункте оказалось довольно много. Маренн делала перевязки, вправила два вывиха, образовавшиеся при падении в траншеи, но больше всего времени занял связист с тяжелым кровотечением, который получил проникающее ранение в живот, когда восстанавливал под обстрелом оборванные провода. Остановить кровь и снять болевые спазмы удалось только при помощи лекарств, которые Маренн привезла с собой из Шарите, с обычным полевым набором медикаментов парню пришлось бы туго.

— Унтершарфюрер Макс Брандт, — Маренн подала доктору Вилланду документы связиста. — Положение тяжелое, надо немедленно отправлять в тыл.

— Да, да, вы совершенно правы, фрау Сэтерлэнд, — согласился тот, заполняя медицинскую карту. — Это на сегодня пока самый серьезный случай. Ему повезло, что вы оказались тут. Я сейчас оформлю всех остальных, санитарный фургон уже готов, так что отправим через полчаса, это максимум. Я бы хотел, чтобы вы написали свои рекомендации для наших врачей, — Вилланд протянул Маренн карточку Брандта. — Когда еще удастся получить консультацию специалиста с вашей квалификацией.

— Да, да, конечно, — Маренн присела к складному походному столу. — Вы не возражаете, Мартин, если после того, как раненых эвакуируют, я вернусь на время в расположение, до новой атаки, — спросила она, закончив записывать. — Вы справитесь?

— Ну, безусловно, — Вилланд с готовностью кивнул. — Вы и так сделали за меня львиную долю работы. Все, что мне остается, это распаковать перевязочный материал, который сбросили с транспортников, но для этого совсем не нужен доктор вашего уровня, с этим благополучно справятся санитары.

— Я приду, как только снова начнется обстрел, — пообещала она.

Уже начало смеркаться. Американцы по-прежнему отсиживались в Ла Ванне. Когда она вернулась на позиции, заканчивался обед. Благодаря тому что запасы провианта пополнились, обед оказался едва ли не царским — аж из трех блюд. Мясной суп, порция вареного картофеля с мясом и салат из капусты. Но без хлеба. Его не догадались доставить, и теперь по распоряжению Пайпера хлеб давали только на ужин, зато с маслом. Офицеры ели то же, что и солдаты. Прямо в траншеях, рядом с наспех замаскированными пушками и танками, стоящими на огневых позициях и нацеленными на Ла Ванн. Чуть поодаль она увидела грузовик, на нем стоял белый рояль, взятый на вилле Сент-Эдвард, помощник Пайпера Крамер наигрывал на нем мелодии.

— Фрау, присоединяйтесь, вы как раз во время, — увидев ее, предложил Цилле. — Штурман, — подозвал он одного из хозяйственников, — принесите фрау обед.

— Слушаюсь.

— Благодарю, Йорген.

— Обязательно принесите фрау те булочки с маком, которые я оставил специально для нее, — послышался бодрый голос Пайпера. — Или вы их съели? — грозно осведомился он у штурмана. — Под шумок, пока здесь янки безобразничали?