Апперкот

Иессен сразу потянулся следом, но едва дав ход, вынужден был держать малые обороты до самого минного поля. Затем, осторожно форсировав узкий да еще и кривой проход, пробитый в нем, он оказался в четырех с небольшим кабельтовых за «Донским», но хода пока не добавлял, поскольку отнюдь не разделял оптимизма капитана первого ранга Лебедева, относительно безопасности плавания в этих водах. Только видя, как ветеран-крейсер резво и благополучно миновал узость, он распорядился дать средний ход. Уже ближе к выходу из пролива головной «Ушаков» тоже обогнал усердно пыхтевшую и дымившую тральную партию.

Никаких следов бонов обнаружено не было. Дымовая завеса почти полностью рассеялась, и обзору ничего не мешало. Вдоль гребня мыса Кого из кедровой рощи поднимались к небу столбы пыли и дыма на месте подавленных фортов. У самой кромки воды под обоими берегами прохода плавали и торчали из воды обломки и останки нескольких судов. Часть из них еще горела, но уже нехотя.

Когда миновали мыс Ёрифуне, справа по курсу открылась почти вся обширная акватория Сасебского залива. Наши передовые силы, больше часа воевавшие здесь автономно, обнаружились на юго-востоке всего в полумиле, сразу оказавшись почти на траверзе. Они просматривались сквозь сизую паутину ползущего над водой дыма достаточно хорошо. Оба бронепалубника горели и шли с креном, но пока еще стреляли. Неподалеку крутились и миноносцы, также казавшиеся еще боеспособными, по крайней мере с первого взгляда, а приглядываться долго пока еще было некогда.

Как и ожидалось, из самого залива японские полевые батареи стали видны как на ладони. Они вели частый беглый огонь, невзирая на обстрел с подбитых крейсеров и номерных миноносцев. Впрочем, в полную силу наши биться уже не могли. Когда повернули к ним, удалось разглядеть, что с «Авроры» действует лишь часть артиллерии, «Жемчуг» вообще идет на буксире и использует только два орудия, а какой-то из миноносцев, судя по всему, едва держится на воде. Им всем явно крепко досталось. Но теперь, после успешного форсирования входного канала еще и значительной частью главных сил эскадры, сражение за Сасебский залив однозначно было уже проиграно противником.

Когда по позициям полевых пушек открыли частый огонь, считай, прямой наводкой сначала уцелевшие скорострелки с «Донского», а затем и скорострельные калибры с «ушаковцев», и даже вся мелочевка с прорывателей, появившихся в заливе следом, эти злополучные пушки наконец начали замолкать одна за другой. К чести японцев, ни один расчет не пытался покинуть место сражения, стреляя до последнего. Пока их всех не вымело смерчем огня и стали.

Еще до полного прекращения их стрельбы десант в третий раз двинулся к берегу, на этот раз успешно достигнув пляжа. Если не принимать в расчет быстро слабевший перекидной огонь, никакого противодействия непосредственно во время высадки против ожидания не встретили. Однако это совсем не значило, что все прошло гладко. Да и без новых потерь не обошлось.

Участок чуть к северу от самого мыса, выбранный для десантирования, даже с близкого расстояния выглядевший как обычный каменистый пляж, оказался пологим скатом, плавно уходящим в воду, состоящим из гладких, мокрых и жутко скользких от покрывавших их водорослей камней. К тому же между ними имелись глубокие, местами узкие, щели, куда легко соскальзывали сапоги перегруженных оружием и амуницией солдат, тут же накрываемых вдогонку волнами прибоя, не сильного, но смертельно опасного в таких условиях.

Не чувствуя надежной опоры, некоторые сразу старались избавиться от всего тяжелого, но и это помогало далеко не всегда. Падая на голые камни, защитить руки и голову порой не удавалось, а застревавшие в расщелинах ноги вывихивало и ломало безо всякой пощады. Крики боли и мат захлебывались в соленой пене.

Видя это, матросы на гребных шлюпках отдали буксирные концы и, плюнув на риск проломить днище, продвинулись как можно глубже в прибойную полосу. При этом один баркас перевернуло, накрыв всех, кто там был. Спастись из него смогли немногие. Но в итоге все же больше половины первой волны десанта, промокшие, побившиеся, злые, но с оружием, выбрались на сухое место и, быстро разбившись на заметно поредевшие полуроты, двинулись вверх по склону.

А посеченные шрапнелью и осколками катера, с огромным трудом ссадив уцелевшую пехоту и вытянув шлюпки обратно с камней, снова отошли, на всякий случай. Теперь над их флотилией, на которой сейчас кроме катерных команд и гребцов остались лишь раненые да покалеченные, кого удалось отнять у жадных волн, норовивших уволочь их в море, со всех сторон доносились стоны.

После подсчета небоевых потерь, высаживать вторую, уже подошедшую, волну не решились, напряженно вслушиваясь в звуки, доносящиеся из спускавшегося к самой воде хвойного леса сквозь рокот лизавших «мылкие» валуны волн и довольно близкую канонаду. Но ожидаемой всеми ружейной стрельбы не было.