В результате, уже ставшие не такими частыми всплески японских залпов взбивали воду, все больше не дотягиваясь до броненосных отрядов, медленно ползущих в строе растянутого пеленга. Это уже не представляло реальной угрозы. Держа юг-юго-западный курс и не испытывая более потребности в маневре, все пять русских броненосцев вообще почти застопорили машины, скользя по инерции и лишь чуть подрабатывая винтами, чтобы удержать позицию, и обрушили на едва державшиеся японские форты град снарядов, окончательно подавив их ответный огонь довольно быстро.
Но взрывов на позициях на этот раз отмечено не было. Район Омодака также удалось привести в относительно безопасное состояние почти одновременно с Кого. Его пушки еще изредка стреляли, но уже не прицельно. Снаряды падали далеко в стороне.
Вскоре после десяти часов утра обстрел миноносок тральной партии полностью прекратился, что позволило им спокойно закончить развертывание в новой рабочей зоне и начать прокладывать фарватер в направлении мыса Ёрифуне. Но тут с дальнего берега пролива открыли огонь три малокалиберных орудия.
Сначала решили, что это пристрелочные пушки с какого-то затаившегося форта, и ждали залпа, считай в упор, из лесочка на склоне. Оттуда действительно начали стрелять, только калибры были снова небольшими. Но били часто, почти из десятка стволов, вероятно противодесантные батареи.
Им сразу ответили с миноносок из сопоставимых по калибру 47-миллиметровок, а все три прорывателя, словно обрадовавшись возможности отвести душу, густо лупили из своих аналогичных и чуть больших или меньших стволов. Не стал отмалчиваться и пристегнутый к ним для охраны и разведки миноносец № 211, выбежавший вперед уже почти на полмили. Он азартно начал полосовать близкий берег слева и справа даже из пулеметов, но заставить молчать японские пушки не удавалось.
Сразу начались и мины. В такой нервной обстановке это оказалось весьма неприятно. Зацепившие «улов» почти одновременно две пары миноносок, одна за другой, покинули позицию в ордере, оттаскивая их влево с фарватера. Замена замешкалась под огнем и заняла свои места с задержкой, что вызвало общую заминку и нарушение строя. В итоге, протраленная полоса также вильнула влево, образовав горб в самом своем начале.
Но малокалиберные снаряды, густо сыпавшиеся с носовых углов, как выяснилось, были не самой большой неприятностью на пути к Сасебо. С тральщиков сейчас хорошо видели к северу от себя, как туго приходится так и не добравшемуся до берега десанту. Под быстро набиравшим силу перекидным огнем, вероятно с полевых батарей, уже успевших развернуться где-то на закрытых позициях, катера и баркасы откатывались назад, буквально продираясь через всплески и облачка разрывов гранат и шрапнелей.
Двум шлюпкам и всем, кто в них был, не повезло. Их корпуса, разбитые прямыми попаданиями, скособоченно мотались на волнах в окружении многочисленных плавающих обломков и барахтавшихся еще живых людей.
Десант подал ракетный сигнал, запрашивая артиллерийскую поддержку. Но ни с броненосцев, ни с тральщиков не видели, откуда так сильно бьют японцы. Со стороны моря действующих японских пушек к этому времени уже точно не было.
Отойдя и перегруппировавшись в две колонны, разошедшиеся на полмили друг от друга, десант снова двинулся к берегу и опять был вынужден отступить под шрапнельным дождем. Тщательное перемалывание в щебенку разбитых фортов на мысе Кого артиллерией всей эскадры никак не отражалось на эффективности заградительного огня, не подпускавшего штурмовые группы к пляжу. Корабельные калибры были бессильны против полевых орудий, легких гаубиц и чего-то еще, гораздо более увесистого, хотя и «короткорукого», стоявшего где-то недалеко вне видимости с воды.
Повезло, что чисто случайно тральщики приблизились к проходу одновременно со вторым подходом десантной волны к пляжам. Пытаясь не допустить высадку, полевые пушки не смогли уделить им должного внимания. В итоге, все же сумев подавить легкие скорострелки, миноноскам удалось преодолеть линию обнаруженного минного заграждения, прикрывавшего вход в Сасебский залив, отметив проход вехами и плавающими сигнальными огнями.
Как только дали сигнал, что путь свободен, «Донскому» и малым броненосцам Иессена немедленно приказали идти в залив, чтобы подавить недоступные японские пушки, действуя изнутри. Так как со стороны пролива Терасима японских мин не было, что уже успешно проверили своими корпусами «Аврора» с «Жемчугом», маячивший у северной оконечности Осимы «Донской» уверенно двинулся по их пути и первым достиг входного канала. Быстро обогнав уже втягивавшиеся в пролив прорыватели и миноноски, в половине одиннадцатого он вошел во внутреннюю акваторию, «стерилизовав» своими пушками указанные мелюзгой «колючие» полянки в лесу справа по борту.