Апперкот

Миноноски вернулись быстро, обнаружив только скопления небольших морских судов. При этом три парохода примерно от 500 до 1000 тонн водоизмещения, пытавшихся разводить пары и удрать, они обстреляли, вынудив команды перебраться на берег. Несколько мест на острове Такашима и на западном склоне горы Канаяма, показавшихся им подозрительными, также прочесали пулеметами. Ответного огня не было.

Тем временем суда, скопившиеся у входа в канал Харио южнее района сосредоточения эскадры, были осмотрены миноносцами № 209 и 202. Не обнаружив военных кораблей и береговых укреплений, они занялись найденными там транспортами.

Судя по еще теплым машинам и котлам, из которых, правда, стравили пар, те явно пытались скрыться в канале, но не успели. К подходу миноносцев почти все были уже брошены своими экипажами на мелководье и дать ход самостоятельно не могли. Так что с освоением трофеев возникли вполне понятные трудности.

После затянувшейся возни с канатами сначала удалось завладеть двумя ближайшими судами, лишь слегка прижатыми течением к камням южнее бухты Сукуинора. Но они оказались изношенными старыми лоханями и ценности не представляли. Благодаря почти полному прекращению оттока воды из Сасебского залива в Омурский и все еще максимально высокой воде, их удалось стянуть на глубину и сплавить до узкой и извилистой части канала, имевшего ширину в этом месте чуть более кабельтова. Там призовые партии отдали якоря, открыли все водонепроницаемые люки и двери и подорвали пироксилиновые патроны в коридорах гребных валов.

Транспорты быстро затонули рядом с торчащим из воды отдельным утесом, на самом повороте протоки. При этом над водой возвышались надстройки. А у одного из них еще и часть высокого полубака. Это полностью перекрыло фарватер, сделав невозможным судоходство по каналу в Омурский залив и обратно. Таким образом, в нем оказались запечатаны все, кто успел там укрыться.

Далее осмотрели и стянули с мели следующие два парохода. Оба совершенно новенькие, еще с не ободранной свежей краской на бортах и исправными механизмами. Чем не призы?! С ними управились быстрее, пользуясь прекратившимся течением и уже отработанной методикой.

Но привести их к эскадре опять не удалось, так как сбежавшая команда и у них стравила пар и даже слила воду из котлов. Дать добыче свой ход снова не удалось, а пока возились с буксирами, время ушло, и буксировка неповоротливых судов плохо приспособленными для этого миноносцами в узости стала слишком рискованной. Особенно учитывая, что с убылью воды и вызванной этим начинающейся переменой направления течения появилась характерная толчея и мощные завихрения водных слоев вокруг неровностей дна и выступающих мысов. В таких условиях без всякой пользы насадить потенциальный трофей на какую-нибудь скалу стало более чем вероятно и было бы обидно. Но еще хуже могло получиться, если бы его вынесло на стоянку наших подранков, обосновавшихся совсем близко.

Исходя из этих соображений, почти состоявшиеся призы, к которым уже успели привыкнуть, также прикончили подрывными патронами и артиллерией прямо на фарватере, предварительно забрав с них все ценное. После этого спешно занялись поджогом других судов, уже не таких свежих, но еще вполне бодрых. Оставлять их японцам в «товарном» виде желания ни у кого не было.

Тут наткнулись на свой русский пароход, захваченный еще до объявления войны. Он имел весьма потасканный и совершенно непрезентабельный вид и уже плотно сидел на камнях в одном ряду с японцами. Называлось судно «Россия» и, судя по сохранившимся надписям на бортах, принадлежало Российскому обществу пароходства и торговли[16].

Поскольку никакой возможности вернуть его из плена теперь не было, с большим сожалением, его тоже подпалили. Закончив с этим, двинулись обратно к крейсерам, пусть с пустыми руками, но зато гарантированно обеспечив безопасность всей эскадры с южного направления. Как оказалось, очень вовремя.

С «Орла» как раз подали сигнал общего сбора, завидев который оба боеспособных миноносца, дав полный ход, побежали на север. Проходя мимо стоянки, на «Аврору» отмахали семафором результаты своей вылазки. К этому времени у бухты Сукуинора с сильнее прочих поврежденными «Жемчугом», «Блестящим» и миноносцем № 206, ни при каких условиях не могущими принять участие в предстоящем бою, оставались только транспорты, заканчивавшие прием на борт десанта из гребных шлюпок, в спешке так и притащенных ими от входа в залив на буксире.

Якорей никто кроме тройки «инвалидов» не отдавал. Пароходы стояли, развернувшись носом на бухту Сасебо, и держались на месте, изредка перемешивая воду винтами в ожидании сигнала к началу высадки. А их катера, теперь уже по распоряжению Егорьева, снова принялись «обнюхивать» берег, посверкивая штыками пехоты, уже замаявшейся от таких «покатушек» и насквозь промокшей от залетавших брызг.