Апперкот

Японские батареи района Осаки хорошо просматривались с наших малых броненосцев. Они представляли собой удобную цель, так как располагались на единой позиции, в середине очищенного от кедрового леса юго-западного склона горы Такаока, чуть восточнее мыса. Причем гаубицы, судя по всему, традиционно размещались в двухорудийных двориках, а орудия более мелких калибров – компактной группой рядом с ними.

Кроме грубой геометрии брустверов форта, по мере продвижения на северо-запад, наблюдателям с «ушаковцев» постепенно открывался и залив Сазаура. Там, в уже редеющей утренней дымке, на фоне поросших зеленью скалистых островков угадывались силуэты многочисленных пароходов и парусников всех размеров.

Часть транспортов явно была под парами. А десятки высоких и не очень мачт, перекрещенных реями, одевались светло-серыми перепончатыми клочками азиатских парусов и почти белыми классическими прямыми и косыми кусками прошитой парусины, выделяя тех, кто уже был готов «дать ходу» отсюда. Но пока было не до них.

Быстро пристрелявшись по форту, снизили обороты на винтах до «самого малого» и развили максимальный темп стрельбы, буквально засыпая японцев снарядами менее чем с трех миль. Поскольку дистанция позволяла, главным калибром работали, снова используя уменьшенные заряды. Сначала в ход шли только чугунные бомбы, так как «нормальные» фугасы было приказано беречь на случай боя с флотом.

Принятые при последнем пополнении башенных погребов по причине отсутствия других боеприпасов, эти считавшиеся бронебойными бомбы из закаленного чугуна, начиненные дымным порохом, стрельбу уменьшенным зарядом вполне выдерживали, не разваливаясь в полете. Но по силе разрыва, даже на глаз, заметно уступали штатным пироксилиновым. Правда, дыма давали больше.

Следующими должны были подать сегментные снаряды. Но теперь, в отличие от обстрела укреплений Нагасаки, они теоретически считались более эффективными. Проведенные на Цусиме доработки в части точности срабатывания дистанционной трубки, в сочетании с приемлемой дистанцией применения и крутой траекторией подлета к цели позволяли надеяться на удовлетворительный результат.

Небольшой запас «чугуняк» потратили быстро, приступив к расходованию сегментных. К этому времени дистанция, а соответственно и подлетное время снарядов уже были выверены. К тому же в очередной раз перебранная стараниями мастеровых с использованием ремонтных мощностей Такесики гидравлика башен позволяла стрелять теперь гораздо точнее, так что сомнительные боеприпасы пошли в дело максимально эффективно.

Они «дымили» почти так же, как чугунные, но производимый ими эффект превзошел все ожидания. По сути, главную роль в подавлении форта на мысе Осаки сыграли именно эти снаряды, покрывавшие японские позиции плотным ковром довольно крупно нашинкованного металла, падавшего почти отвесно.

В бинокли и другую оптику с сократившегося расстояния после удаления маскировки с укреплений было хорошо видно бревенчатые навесы над некоторыми артиллерийскими позициями, предназначенные, вероятно, для защиты от шрапнели. Но такого обстрела они явно не выдерживали и довольно быстро рушились.

Значительное рассеивание снарядов при залпах башен, являвшееся неизбежным следствием прогрессирующего износа стволов, с лихвой компенсировалось приличной площадью поражения разлетавшимися сегментами. А обладавшее гораздо большим весом, в сравнении со шрапнельной пулей, содержимое противоминоносных снарядов крошило эти сооружения в крупную щепу, роняя их остатки на головы расчетов и давая пищу появившемуся кое-где огню.

Частая и точная стрельба трех броненосцев береговой обороны совершенно расстроила методичный расстрел тральщиков пушками с мыса Осаки в течение уже первых десяти минут. Осознав новую угрозу, батареи попытались достать своих обидчиков, но достойно ответить так и не смогли.

В 09:46, когда от «Сенявина» до южной оконечности острова Такашима, увенчанной высокой горой, оставалось менее пяти кабельтовых, головной броненосец увеличил число оборотов на винтах, положив право руля, и начал разворачиваться обратно к входу в Сасебский залив. Следом за ним ворочали последовательно оба остальных, ложась на второй галс и меняя стреляющий борт.

При этом обстрел берега хотя и ослаб, но полностью не прекращался, так как «Сенявин», «Апраксин» и уже подтянувшийся к ним «Ушаков» начинали маневр поочередно. В результате, когда шедший головным «Сенявин» перекрыл секторы стрельбы замыкавшему строй «Ушакову», флагман отряда как раз только что прекратил стрелять, начав маневр, а головной, наоборот, возобновил огонь, уже закончив его. Это не позволило противнику справиться с полученными повреждениями и начинающимися пожарами.

На новом курсе, ведя огонь уже на добивание с еще меньшей дистанции, Иессен сразу приказал снова снизить ход. Со склона Такаока, из часто вздымавшихся дымных клубов разрывов на японских позициях и непосредственно над ними еще изредка сверкали вспышки ответного огня, но все снаряды ложились далеко в стороне и с огромным разбросом.