Апокриф

Нельзя отказать Теду и в чувстве юмора. Вместе с водителями и ребятами из службы безопасности он отправил за президентами и премьерами самых узнаваемых людей, каких только смог выловить. Путину достался Пол Маккартни. По дороге им было о чем поговорить. Тем более что они познакомились, распевая в Кремле песни «Битлз».

Подход нашли к каждому, обиженных не осталось.

Верные поклонники в нетерпении ожидали появления телевизионного кумира и в предвкушении удовольствия обменивались репликами. Царила атмосфера, предваряющая капустник, все воспринималось чуть-чуть не всерьез, с иронией. Как-никак взрослые люди – и все-таки решили прилететь. Но сами понимаете, выборы у всех не за горами. Четыре года в политике – не тот срок, чтобы забывать о спонсорах… Тем более столь могущественных, как господин Гейтс. И с Си-эн-эн лучше не ссориться.

Решили развеяться, хотя понимаем, что показанное накануне можно прекрасно объяснить с рационалистической точки зрения. Однако какая приятная неожиданность – встретить столько замечательных людей в одном месте. А заодно обсудить оперативные вопросы. Совместить приятное с полезным.

И завертелся механизм большой политики. Тут и там начали проскакивать искорки интриг, грозясь разгореться то в пламя локального конфликта, то в смену неугодного режима.

Глупцы, они искренне считают, что от них что-то зависит! А ведь еще пара часов, и от их напыщенности не останется следа. Будут томиться в очереди и умолять принять во внимание их заслуги.

Надо заметить, далеко не все принимали участие в общем шуршании. Настроение Путина явственно отличалось от царившего в студии. Все попытки вовлечь его в беседу натыкались на вежливый, но твердый отказ.

Информированность дорого стоит. Вот что значит вовремя позаботиться об агентах влияния. Горжусь. Знай наших!

Звезды в шатре тоже не скучали, чему способствовали пышно накрытые столы с впечатляющим выбором горячительных напитков.

Точно, Last supper, подумалось мне. Мою иронию разделил Билл. Он, как и я, наблюдал за предэфирной суетой из аппаратной, большой комнаты, являющейся капитанской рубкой. Оттуда режиссеры командовали операторами и всей телевизионной командой, отвечающей за выход программы в эфир.

Когда мы увидели на мониторах, что Ларри появился в зоне действия камер, то покинули аппаратную и присоединились к крем-де-ля-крем мировой политики, но встали в проходе, чтобы не бросаться в глаза и не вызывать преждевременных вопросов.

Глава 44

Кинг вошел в студию и удивился, насколько непохоже это помещение на то, в котором он работает в США. Декорации были теми же – стол и два кресла на фоне задника. Но установили их по одной стороне гигантского зала, практически на сцене, а сам зрительный зал наполнили наиболее узнаваемыми людьми планеты. Ларри, ухмыльнувшись, подошел к своему месту и поприветствовал ассистента звукорежиссера. Тот надел на Ларри микрофон и протянул миниатюрный передатчик. Привычным движением Ларри вставил его в правое ухо и услышал голос шеф-редактора, который из аппаратной был готов в любой момент подсказать новый поворот темы или напомнить имя собеседника. Кроме прочего он вел отсчет времени. На телевидении – дисциплина прежде всего, надо вовремя уходить на рекламу и заканчивать передачу, чтобы не сломать сетку вещания. Впрочем, сегодня это не важно.

– Ларри, слышишь меня нормально?

– Все в порядке, сколько до эфира?

– Десять минут. Папа уже здесь, закончили грим, сейчас приведут. Пока можешь пообщаться с публикой.

– Где Даниил?

– Тед сказал, появится вовремя.

– И что это значит?

– Ты спрашиваешь не того парня.

Ларри обогнул стол и подошел к аудитории, которая, заметив ведущего, начала рассаживаться на отведенные места. Должно быть, впервые в истории телевидения собрали массовку, у каждого из членов которой стул был подписан его именем.

Многих из стоявших перед первым рядом кресел Кинг знал лично. Президентов России и США он поприветствовал отдельно, прочим помахал рукой, хотя при других обстоятельствах наверняка уделил бы им куда более пристальное внимание.

Мы с Биллом по-прежнему стояли чуть в стороне и наблюдали за происходящим не без сарказма. Не думаю, что Ларри беспокоило наше отношение к нему. И вряд ли он изменился бы в лице, если бы узнал, что мы читаем его мысли. Он их не скрывал.

Как бы там ни было, его отношение к сегодняшнему действу не играет роли. Сегодня он выполняет функцию, смысл которой даже не осознает. И не надо. Есть кому распорядиться и в случае чего подставить руки.

Не буду лукавить. Конечно, как профессионал, я завидую мастодонту американского радио и телевидения. Он вошел в историю и заслужил право на этот день. Хотя ведущему сказать доброе слово о человеке в своей профессии настолько сложно, что труднее, пожалуй, лишь верблюду пройти через игольное ушко. Спасибо за напоминание. Знаю, что цитирую неточно. Но абсолютно верно по сути.