Анжелика и султан

Осман Фераджи искренне любил Муль аль Рашида и его страшила не личная судьба, а тот удар, который должен был испытать султан при известии о побеге обещанной Рескатору Анжелики.

— Государь, — задыхающимся голосом произнес он. — Колен Потювель, Ботвиль и француженка, воспользовавшись вашим отсутствием, бежали!..

— Что?! — не веря собственным ушам, воскликнул пораженный султан, прервав подданного.

— Виновных я покарал, — продолжал управляющий гаремом, — но возьми и мою жизнь — я должен был это предвидеть, зная ее характер.

— Я принял условия Рескатора, — побледнев от гнева, холодно произнес султан, бросив уничтожающий взгляд на распростертого у ног жеребца фаворита. — Я обязан либо сдержать слово; либо наказать… самого себя! По твоей милости моя честь оказалась запятнанной!

Владыка Марокко любил и высоко ценил управляющего гаремом и за те удовольствия и наслаждения, которые тот ему доставлял, и за мудрые советы, и за обширные всесторонние знания — даже просто беседы с ним были султану всегда интересны и полезны…

Но сейчас он был вне себя от гнева, понимая, в каком позорном положении оказался перед своими подданными, которые были свидетелями его обещания Рескатору и верили ему, как Аллаху… Да и перед Рескатором он испытывал мучительный стыд, так как за немногие дни общения с ним стал его уважать.

Выбора у правителя не было, и он решил наказать Османа Фераджи, отлично понимая, какая это будет тяжелая для него самого потеря.

Султан, не колеблясь, снял с луки седла моток тонкой, но прочной шелковой веревки и бросил лежащему на песке управляющему гаремом.

Один конец веревки был крепко привязан к седлу. Осман Фераджи отлично знал, что это означает для него мучительную и страшную смерть, но покорно взял моток, нашел свободный конец и связал им вместе обе свои ноги.

Рескатор, ошеломленный известием о побеге жены из гарема султана, что само по себе было неслыханным событием в Микенах, и ощутив крушение своих надежд на встречу с любимой женщиной, опустил голову и погрузился в мрачные мысли.

Последующая сцена прошла почти им незамеченная. Только резкий возглас султана вывел его из задумчивого состояния. Он поднял голову и увидел ужасную картину: султан, яростно нахлестывая своего английского жеребца, удалялся в глубь пустыни, а за ним по песку и камням волочилось тело несчастного Османа Фераджи.

Все окружающие, широко раскрыв глаза, наблюдали за медленной и мучительной казнью фаворита владыки Микен, устроенной им же самим.

Рескатор пришпорил своего коня и помчался вслед за султаном.

— Стой! Остановись! Стой! — закричал он, что было силы нахлестывая жеребца. Султан, не обращая на его крики никакого внимания, продолжал мчаться вперед.

Рескатор поравнялся с волочащимся телом Османа Фераджи, одежда которого была уже исполосована камнями и щебнем, попадающимися на пути. Пятна крови покрывали белые лохмотья, еще остававшиеся на нем. Тело подпрыгивало от ударов о крупные камни, и стоны и крики израненного фаворита сопровождали его путь к смерти.

— Умоляю тебя, остановись! — закричал Рескатор и, перегнувшись в седле, ударил выхваченной саблей по натянувшейся веревке, хотя понимал что это может обратить гнев султана на него.

Султан, почувствовав слабину веревки, осадил жеребца и оглянулся назад. Тело Османа Фераджи неподвижно лежало в нескольких десятках шагов от него, а Рескатор, спешившись, припадая на одну ногу, подходил к нему.

Султан резко повернул коня, пролетел расстояние за несколько мгновений и, опередив Рескатора, спрыгнул с жеребца рядом со своим любимцем. Опустившись на колени перед жертвой, он осторожно приподнял голову Османа Фераджи, покрытую ранами и измазанную кровью. Веки управляющего слабо затрепетали, он открыл глаза, узнал повелителя и слабо прошептал:

— Я… прощен?

— Прощен! — глухо ответил султан, судорожно сглатывая комок в горле, и без гнева посмотрел на Рескатора, который совершил неслыханную вещь — прервал казнь осужденного, — и ни слова не сказал пирату.

Рескатор, стоя рядом, грустно смотрел на двух мужчин, хорошо понимая их чувства.

Когда израненного управляющего отправили на наспех сооруженных носилках во дворец султана со строгим приказом владыки срочно — заняться его врачеванием, Муль аль Рашид обратился к Рескатору, стоящему неподалеку:

— Моя страна велика, но твоя жена будет найдена! — мрачным голосом заявил он и твердо посмотрел на него.

Рескатор, не отвечая, поклонился, зная, что султан сделает все, чтобы восстановить свою честь.

Тут же был отдан приказ начальнику стражи немедленно бросить на поиски беглецов крупный отряд воинов, разослав их по всем дорогам. Тот вскочил в седло и умчался прочь, крича во все горло:

— Приказ султана! Приказ султана!

Глава двадцатая

Раскаленные скалы опаляли зноем даже через пропитанную потом одежду. Лошади изнемогали от крутого подъема по трудной каменистой тропе, во многих местах покрытой осыпями мелких камней или огромными глыбами, сорвавшимися сверху.