Анж Питу

Себастьен покачал головой.

– Вылечить? А зачем? – спросил он. – Я привык к этому видению, оно стало частью моей жизни, я полюбил его, хотя оно убегает от меня, а иногда мне даже кажется, что оно меня отвергает. Не надо меня лечить. Вы можете снова покинуть меня, отправиться в путешествие, опять возвратиться в Америку. А с этим видением я не так одинок.

– О Господи! – прошептал доктор и, прижав к груди голову Себастьена, сказал: – До свидания, мой мальчик. Надеюсь, нам больше не придется разлучаться, ну, а если мне нужно будет уехать, я постараюсь взять тебя с собой.

– А моя мама была красивая? – спросил мальчик.

– Да, очень красивая, – сдавленным голосом ответил доктор.

– И вы ее любили так же, как я люблю вас?

– Себастьен, никогда не спрашивай у меня про свою мать! – воскликнул Жильбер.

В последний раз поцеловав сына в лоб, он устремился из сада.

Во дворе Жильбер обнаружил сытно пообедавших Бийо и Питу, которые со всеми подробностями рассказывали аббату Берардье, как была взята Бастилия. Жильбер дал принципалу последние советы относительно Себастьена и вместе с обоими своими спутниками сел в фиакр.

XXI. Госпожа де Сталь [135]

Когда Жильбер уселся в фиакре рядом с Бийо и напротив Питу, он был бледен, и у корней его волос блестели капельки пота. Но сгибаться под бременем какого угодно чувства было не в характере этого человека. Он откинулся в угол кареты, сжал лоб обеими руками, словно хотел подавить какую-то мысль, несколько секунд сидел неподвижно, а когда отнял руки, лицо у него было совершенно спокойное, на нем не осталось ни следа недавних огорчений.

– Так вы сказали, дорогой господин Бийо, что король дал отставку господину барону Неккеру?

– Да, господин доктор.

– И волнения в Париже в некоторой степени вызваны его опалой?

– В значительной.

– И еще вы добавили, что господин Неккер немедля покинул Версаль?

– Он получил указ за обедом и спустя час уже выехал в Брюссель.

– Где он сейчас и находится?

– Во всяком случае, должен быть.

– Вы не слышали, по дороге он где-нибудь останавливался?

– Останавливался в Сент-Уэне, чтобы попрощаться с дочерью, баронессой де Сталь.

– Госпожа де Сталь уехала вместе с ним?

– Я слышал, что он уехал только с женой.

– Кучер, – велел Жильбер, – остановитесь у первой лавки, торгующей платьем.

– Вы хотите переменить кафтан? – поинтересовался Бийо.

– Да. Этот сильно пообтерся о стены Бастилии, и притом негоже в таком наряде наносить визит дочери опального министра. Поройтесь у себя в карманах, может, у вас найдется несколько луидоров.

– Похоже, вы оставили свой кошелек в Бастилии, – улыбнулся фермер.

– Так положено по уставу: все ценности сдаются на хранение в канцелярию, – тоже с улыбкой ответил Жильбер.

– И там остаются, – добавил Бийо.

Он раскрыл кулак: на его широкой ладони лежали двадцать луидоров.

– Берите, доктор, – предложил он.

Жильбер взял десять луидоров. Через несколько минут фиакр остановился у лавки, торгующей подержанным платьем.

В ту пору покупать в них одежду было самым обычным делом.

Жильбер сменил свой перепачкавшийся о стены Бастилии кафтан на черный, совершенно чистый, того фасона, какой в Национальном собрании носили представители третьего сословия.

Цирюльник у себя в заведении и савояр, чистильщик сапог, завершили туалет доктора.

Кучер вез их в Сент-Уэн по внешним бульварам, которые выходят на окраины парка Монсо.

Жильбер вышел у дома г-на де Неккера в Сент-Уэне, когда часы на соборе Дагобера[136] пробили семь вечера.

Вокруг этого дома, в который совсем еще недавно все так стремились и где было полно посетителей, царила глубокая тишина, потревоженная лишь подъехавшим фиакром Жильбера.

И все-таки то не была грусть покинутого замка, угрюмая печаль дома, на который обрушилась опала.

Запертые ворота, безлюдные лужайки свидетельствовали об отъезде хозяев, но нигде не было ни следа беды или поспешного бегства.

Кроме того, в части замка, в его восточном крыле, жалюзи были открыты, и когда Жильбер направился в ту сторону, навстречу ему вышел лакей в ливрее г-на де Неккера.

Между ними через решетчатую калитку произошел следующий разговор:

– Друг мой, господина де Неккера в замке нет?

– Господин барон в субботу отбыл в Брюссель.

– А госпожа баронесса?

– Отбыла с господином бароном.

– Ну, а госпожа де Сталь?

– Госпожа де Сталь здесь. Но я не уверен, примет ли она вас, в это время она прогуливается.

– Прошу вас, узнайте, где она, и доложите о докторе Жильбере.

– Я пойду узнаю, не у себя ли она. В этом случае она несомненно примет вас. Но ежели она на прогулке, у меня приказ ни в коем случае не беспокоить ее.

– Прекрасно. Ступайте же.

Лакей открыл калитку, и Жильбер вошел.

Закрывая калитку, лакей бросил испытующий взгляд на экипаж, в котором приехал доктор, и на странные фигуры его попутчиков.

Затем он удалился, покачивая головой, как человек, понявший, что дал маху, но, похоже, убежденный, что уж ежели он не сообразил сразу, как следует поступить, то о других и говорить не приходится.

Жильбер остался ждать.

Минут через пять лакей возвратился.