Анж Питу

Кромсая веревку на кусочки, Бийо воскликнул:

– Несчастные! Разве вы не узнаете одного из покорителей Бастилии? Это ведь он прошел по доске, чтобы потребовать капитуляции, пока я барахтался во рву. Как же вы не узнали господина Майара?

Услышав это известное и грозное имя, женщины остановились. Переглянувшись, они принялись утирать лбы.

Работа у них была тяжелая, и поэтому, хотя на дворе стоял октябрь, женщины взмокли.

– Покоритель Бастилии! Да к тому же славный господин Майар! Господин Майар, привратник в Шатле! Да здравствует господин Майар!

Угрозы тут же сменились ласками: женщины принялись целовать Майара, то и дело восклицая:

– Да здравствует Майар!

Майар переглянулся с Бийо и пожал ему руку.

Рукопожатие означало: «Мы друзья».

Взгляд означал: «Если вам понадобится моя помощь, можете на меня рассчитывать».

Женщины подпали под влияние Майара еще и потому, что понимали: он был не совсем прав, простив их.

Но Майар, опытный матрос в людском море, понимал, что это море предместий начинает волноваться от одного порыва ветерка и успокаивается от одного слова.

Он знал, как следует говорить перед людским морем – если, конечно, тебе дадут такую возможность.

К тому же момент для обращения к женщинам был удобный: они затихли.

И Майар сказал: он не желает, чтобы парижанки разрушили Коммуну, то есть единственную силу, способную их защитить, он не желает, чтобы они уничтожили свое новое гражданское состояние, благодаря которому все их дети стали законными.

Необычные слова Майара, произнесенные резким, хриплым голосом, дали желаемый результат.

Никто не будет убит, ничто не будет предано огню.

Но женщины хотят идти на Версаль.

Там кроется зло, обитатели Версаля устраивают ночами оргии, а Париж тем временем голодает. Версаль съедает все. Парижу не хватает зерна и муки, потому что они идут прямиком из Корбейля в Версаль и в Париже не задерживаются.

А дело обстояло бы иначе, если бы Булочник, Булочница и Маленький Подмастерье находились бы в Париже.

Под этими прозвищами женщины имели в виду короля, королеву и дофина – тех, кто, по их мнению, обязан был снабжать народ хлебом.

Итак, они идут на Версаль.

А поскольку женщины организованы в войско, поскольку у них есть ружья, пушки, порох, а у тех, кто не имеет ружей и пороха, есть пики и вилы, им необходим генерал.

А почему бы и нет? Ведь есть же генерал у национальной гвардии.

Лафайет – генерал над мужчинами.

Майар будет генералом над женщинами.

Господин де Лафайет командует своими лодырями-гренадерами, которых, похоже, держит в резерве, – ведь работы для них так много, а они почти ничего не делают. Майар станет командующим действующей армией.

И не подумав улыбнуться или нахмуриться, Майар согласился.

Кампания будет недолгой, но решающей.

XX. Генерал майар

Майар принял командование над самой настоящей армией.

У нее были пушки – без лафетов и колес, это верно, но их положили на тележки.

У нее были ружья – многие без собачек или бойков, это верно, но зато все со штыками.

У нее была масса другого оружия – не очень-то удобного, это верно, но тем не менее оружия.

У нее был порох, который лежал в их узелках, чепцах или карманах, а среди этих живых лядунок расхаживали канониры с зажженными фитилями.

Если вся армия во время этого странного похода не взлетела на воздух, то это можно приписать лишь чуду. Майар с одного взгляда уловил настроения своей армии. Он понял, что не должен удерживать ее на одном месте, в Париже, ему следует вести ее в Версаль, а уж там пытаться предотвратить зло, которое она способна сотворить.

Задача трудная, героическая, но Майар должен ее выполнить.

Решив так, Майар подошел к молоденькой девушке и снял у нее с шеи барабан.

Умирающая с голоду девушка больше не могла его нести. Она отдала барабан и, соскользнув вниз по стене, уронила голову на каменную тумбу.

Жесткая подушка, подушка для голодных…

Майар спросил у девушки, как ее зовут. Ее звали Мадленой Шамбри. Она была резчицей по дереву, работала для церквей. Но кому сейчас придет в голову заказывать для церкви красивую деревянную мебель, статуи, барельефы вроде тех, что так превосходно делались в XV веке? Полумертвая от голода, она стала цветочницей в Пале-Рояле.

Но кто сейчас покупает цветы, когда не хватает денег на хлеб? Цветы, эти звезды в дни мира и изобилия, увядают, когда начинают дуть ветры революции.

Не имея больше возможности вырезать из дуба фрукты и продавать розы, жасмин и лилии, Мадлена Шамбри взяла барабан и стала бить голодную тревогу.

Она, собравшая эту печальную депутацию, отправится в Версаль, но поскольку девушка слишком слаба, чтобы идти пешком, ее повезут на тележке.

В Версале она попросит, чтобы ее с дюжиной других женщин пропустили во дворец, и там станет держать речь; голодная, она от имени всех голодных обратится к королю с жалобой.

Эта мысль Майара была встречена рукоплесканиями.

Вот так Майар одним словом рассеял враждебность толпы.

До этого ни одна живая душа не знала, зачем они идут в Версаль и что собираются там делать.