Анклавы в аду. Встречный прорыв

— Вася, это Сибанов тебя тревожит. Прости старика, что разбудил. Дело очень срочное — наши ребята вышли в Подмосковье на питомники института садоводства… Да, действующие… Угу… И мне надо срочно перебросить им подмогу… Да, хочу «корову» задействовать, но нужна твоя санкция на перерасход топлива.

«Хрена себе! — мысленно присвистнул Валера. — Я уже и не помню, когда „двадцать шестой“[66] по делу использовали, лет пять только прогоны и тренировочные полеты».

— Даешь добро? Ну и ладненько… Еще раз извини, что потревожил.

Положив трубку, глава Следопытов несколько секунд задумчиво барабанил пальцами по столешнице, а потом повернулся к Валере:

— Давно у нас столько всего за раз не случалось. Похоже, зря я Илюху с Ванькой в свободный поиск не отпускал — забывать начал, что у ребят, что ни прикуп — так два туза.

— И даже на мизере! — стандартно ответил начальник аналитического отдела.

— А наша задача — чтобы они мизера играть не садились! Понял, Валерка? Так… Ты кого им на подмогу настропалил?

— Из нашего района только группу Трезубца. У него двадцать ребят и пять машин. В Старице ждут. Остальные уже выдвинулись из мест временной дислокации.

— Двадцать? Добавь им уже сейчас дежурную группу…

— Сделал, Виталий Андреевич.

— И… И вообще всех, кто под рукой есть! — голос Командора, как его еще иногда называли, звучал строго. — Гостей с Юга и группу Илюхи сюда вывезти воздухом. Нет времени на фигли-мигли всякие! Понял?

— Да, конечно. Может, мне самому полететь?

— Нет. А вот врачей я бы им перебросил — что-то на сердце у меня ни хрена не спокойно, — Виталий Андреевич несколько демонстративно потер грудину. — Да, Валер, я сейчас к связистам сам пойду, так что сообщай все изменения обстановки туда.

* * *

Старица. 55 километров от предыдущей точки. 4.30.

— Ну что, тезка, как настроение? — Терешин подошел к командиру группы, двухметровому здоровяку, одетому в традиционную для Следопытов «горку», у ног которого стоял ПКМ с пристегнутым патронным коробом.

— Сказал бы я тебе, Валерка, да при подчиненных некрасиво выйдет. Только, понимаешь, сели, только выпили… — Трезубец сплюнул на утрамбованный грунт вертолетной площадки. — Половина моих до сих пор прокашляться не может — как твои с сиреной подъехали, водка не в то горло пошла!

— Валер, говорил я тебе — подавайся в «стекольщики». И жизнь спокойней, и денег больше.

— Да ну тебя, Гедеван, — отмахнулся Следопыт. — Ты ничего к вводной добавить не хочешь?

— Все подробности в конверте, — заместитель председателя Совета Следопытов ткнул пальцем в желтый бумажный сверток, торчавший из бокового кармана парки[67] Трезубца. — Но в компенсацию за порушенную гулянку приоткрою завесу тайны… Если коротко совсем, то Заноза с ребятами нарыли такое, по сравнению с чем неоприходованный склад Госрезерва — семечки и детский лепет! Но их, похоже, неслабо прижали. Ты про Илюху наслышан, и знаешь, наверное, что он парень хваткий и рисковый. Но по нашим оценкам, они сейчас в двадцать стволов против пяти сотен бодаются. Причем есть подозрение, что эти гаврики — не простая банда, а нашими «лучшими друзьями с Севера» поддерживаются. Расклад ясен?

— С этого бы сразу начал, — по-прежнему недовольно проворчал группник[68] и повернувшись куда-то в сторону внезапно заорал: — Весло, ленивый черт! У тебя все готово?

— Да, командир! — донеслось из недр огромного вертолета.

— Докторишки на месте?

— Да!

— Тогда пни летунов! Пусть заводят свою шарманку, там парни дохнут! — и, повернувшись опять к Гедевану, уже нормальным голосом сказал: — Бывай, тезка. Все сделаем в лучшем виде!

— Ни пуха вам… — негромко, практически шепотом пожелал он в спину беловолосому гиганту, легко подхватившему свой пулемет и широкими шагами поднимавшемуся сейчас по пандусу вертолета, чьи винты как раз начинали раскручиваться. Как и винты трех «крокодилов»,[69] стоявших в отдалении.

Глава 14

Михнево. 56 километров от Города. 220 километров от предыдущей точки. 5.07.

Пожилой, лет сорока, человек, одеждой ничем не отличающийся от обычного хорошо обеспеченного жителя Темных Земель, вышел из ничем не примечательной калитки, когда-то очень давно выкрашенной в зеленый цвет. Когда? Этого не мог сказать никто. Прежний владелец дома, собственно и красивший забор и калитку, сгинул в пламени войны. А может, и в стуже Тьмы бог весть когда, а новым обитателям подобные мелочи были глубоко безразличны.

— Все собрались? — голос говорившего был на удивление звонким и звучным для его непритязательной внешности.

— Да, Змей, — нестройно ответили ему с десяток разновозрастных мужчин, одетых разномастно и пестро, как на подбор. Мотоциклетные куртки с яркими, кислотных цветов, синтетическими вставками соседствовали с потертыми ватниками чуть ли не времен древнего Союза, а фасонистые армейские ботинки — с кожаными говноступами, явно сваянными деревенским сапожником. Только одно объединяло их всех — оружие.