Ангелы далеко

Вначале лег и уснул, но через пару часов поднялся. И снова все думал, думал о ней. И об их дальнейшей судьбе. Потому что с тех пор, как повстречал Инну, больше не думал о себе и о ней по отдельности. Только вместе, он и она. Благо, Инна решила остаться в Боровом. И даже, судя по всему, влилась в эту жизнь, перестав считать поселок таким уж глубоким захолустьем. Во всяком случае, переживает за его жителей, и переживает искренне. За всех без исключения, как за достойных того, чтобы за них переживали, так и за не очень того заслуживающих.

Достав из пачки сигарету, он спросил себя: а как, интересно, Инна отнесется к тому, что в поселке появится еще одна жертва «резинового душителя»? Спросил не просто так: тот демон уничтожения, что однажды поселился в нем, не желал его покидать. Лишь затих на время, когда Инна своим появлением в поселке резко всколыхнула его размеренную жизнь. Но теперь демон снова дает о себе знать, настойчиво скребется в мозгу. И не только там. Слишком огромное наслаждение он получал от того, чем начал заниматься пару лет назад, чтобы вот так просто отказаться от возможности пережить его снова. Тем более что с каждым разом испытываемые им чувства оказывались все сильнее. Подготовка… преследование… а потом — нежная женская шея, бьющаяся под ладонью жилка… и полная, абсолютная власть над телом…

Нет, с Инной он такого все-таки не сделает, иначе как же потом будет без нее? Но все же может позволить себе маленькое удовольствие: грубо прикоснуться к ней таким образом, чтобы девушка его ни в чем не заподозрила. Прикоснуться не к ее телу, а к ее сознанию, даже к ее сердцу, убив знакомую ей женщину. Хорошо знакомую. Так что ошибиться с выбором нельзя. Потом Инна приедет на вызов и вынуждена будет все увидеть. Как она это воспримет? Какое выражение появится на ее прекрасном, нежном лице?

Он постарается быть не просто рядом, а как можно ближе в тот момент, чтобы не упустить из этого дивного спектакля ни единого штриха. Сложностей не возникнет, ведь к трупу наверняка сбегутся зеваки и не он один будет пялить на Инну глаза. А потом будет присутствовать в той толпе, которая станет ее утешать.

В детстве он тоже так любил: взять маленького котенка и сильно сдавить ему лапку или хвостик, чтобы животное запищало от боли. А потом самому же и утешать пушистого кроху, прижимать к себе, гладить. Искренне и, главное, совершенно обоснованно. Как же иначе? Ведь котенок только что пережил такую боль…

Почувствовав, что курить расхотелось, он смял так и не зажженную сигарету. А потом выбросил ее и направился в прихожую, решив немного прогуляться.

Утром Инна, выбрасывая в мусорное ведро бумажку, увидела валяющийся там использованный шприц.

— Вадим, что это? — спросила она, так и застыв у приоткрытой дверцы мойки, за которой стояло ведро: слишком свежи еще были воспоминания, связанные с наркоманом-мужем, чтобы спокойно смотреть на выброшенные шприцы.

— А ты сама не видишь, Иннуль? — Ларичев проследил за ее взглядом, чтобы понять, к чему относится вопрос, и снова как ни в чем не бывало принялся разливать по чашкам чай.

— Вижу, конечно, — кивнула девушка. — Но откуда здесь взялся шприц?

— Я выбросил. А что? — Переставив чашки на стол, Вадим повернулся к ней. Увидел выражение ее лица и понял наконец, о чем она думает. И тогда успокаивающе покачал головой: — Нет, Иннуль, ничего криминального. Обычный кетонал, только и всего. Делаю себе изредка уколы, когда спина начинает ныть.

— О господи… — выдохнула Инна. — Предупреждать надо! А лучше сказал бы мне, я сама тебя уколола бы.

— К чему было тебя беспокоить, Иннуль? Я давным-давно наловчился, колю в бедро. И потом, решил сделать укол довольно поздно, ты наверняка уже спала.

Мужчина пододвинул ей стул, чтобы Инна села к столу.

— А это что? — Девушка осторожно взяла его за правую кисть, заметив на костяшках пальцев весьма внушительную опухоль и ссадины, которых вечером не было и в помине.

— Да так… — Ларичев неопределенно повел плечами и убрал руку с Инниных глаз долой, явно не собираясь пускаться в объяснения. — Садись, а то чай остынет.

Инна села, все еще вопросительно глядя ему в лицо. Но Вадим, встретив и выдержав ее взгляд, так и не сказал на эту тему ни слова.

Она не стала настаивать на объяснениях, но пребывать в неведении относительно увиденной весьма характерной травмы ей все равно пришлось недолго. Едва Вадим привез ее на работу и Инна успела переодеться в свой белый халат, как перед ФАПом остановился «уазик» участкового. А через минуту тот сам уже был в кабинете.

— Привет, — поздоровался он. — Я за тобой, поехали. Снова к Зеленцовым. Только — ты не поверишь! — на сей раз не к ней, а к нему.

— Что случилось? — на ходу поинтересовалась Инна, отправляясь за своим чемоданчиком и рабочей телогрейкой, более уместной и удобной на вызовах, чем ее повседневная пушистая шубка.