ЛЕЙН
МАТИЛЬДА. Настоящий кавардак.
ВИРДЖИНИЯ. Я приберусь.
МАТИЛЬДА. Это все чепуха, главное, у Чарльза кавардак в голове.
ЛЕЙН. Они что, разлюбили друг друга?
МАТИЛЬДА. Нет.
ВИРДЖИНИЯ. Она тяжело больна?
МАТИЛЬДА. Да.
ЛЕЙН. Ой-ой-ой.
ВИРДЖИНИЯ. Это ужасно.
МАТИЛЬДА. Да. А Чарльз взял и уехал.
ЛЕЙН. Что?
МАТИЛЬДА
ВИРДЖИНИЯ. Что?
ЛЕЙН. Но зачем?
МАТИЛЬДА. Хочет срубить какое-то дерево для Аны.
ВИРДЖИНИЯ. Что?
МАТИЛЬДА. Дерево называется «тик».
ВИРДЖИНИЯ. Дерево под названием «тик»?
МАТИЛЬДА. Да. Он собирается изобрести новое направление в медицине — «тик-медицина».
ВИРДЖИНИЯ. Господи. Он обезумел от любви!
ЛЕЙН. Никакой он не сумасшедший. Это дерево называется тис. Оно растет на берегу Тихого океана. Из его коры начали изготавливать лекарство под названием «Таксол» еще в 1967 году. Оно задерживает развитие раковых клеток.
МАТИЛЬДА. Он сказал, что это какое-то особое дерево.
ЛЕЙН. Да, так оно и есть.
МАТИЛЬДА. Он хочет посадить его в садике Аны, чтобы она вдыхала с балкона запах этого дерева. Она же наотрез отказалась от больницы. Он сказал, что доставит больницу прямо к ее дому.
ВИРДЖИНИЯ. Вот это любовь.
ЛЕЙН. Да какая там любовь. Она тут помирает в одиночестве, а он это дурацкое дерево рубит.
ВИРДЖИНИЯ. Ей врач необходим?
МАТИЛЬДА. Да. Но в больницу она ни ногой. Может, она не против, если ее на дому полечат. Вы знаете врачей, которые по вызову ходят?
ВИРДЖИНИЯ. Которых вызывают на дом?
МАТИЛЬДА. Ну да.
ЛЕЙН. Что вы на меня уставились?
Хотите, чтобы я лечила суженую своего мужа? Ясно.
ВИРДЖИНИЯ. Смотри на нее как на пациентку. Ты справишься.
ЛЕЙН. Если ей нужен врач, пусть ложится в больницу. Я
Балкон Аны.
Лейн прослушивает стетоскопом ее сердце.
ЛЕЙН. Вдохните. Еще раз.
Дыхание затрудненное?
АНА. Нет. Иногда только больно дышать.
ЛЕЙН. А где больно?
АНА. Вот здесь.
ЛЕЙН. А когда вы в покое, тоже где-нибудь больно?
АНА. Да.
ЛЕЙН. Где?
АНА. В позвоночнике.
ЛЕЙН. Боль острая, тупая?
АНА. Острая.
ЛЕЙН. Куда-нибудь распространяется?
АНА. Как лучи света?
ЛЕЙН. Да нет, отдает в какие-нибудь места?
АНА. Да. Отсюда досюда.
ЛЕЙН. Аппетит есть?
АНА. Почти нет. Вы должны меня ненавидеть.
ЛЕЙН. Послушайте, в данной ситуации я просто врач. Вот и все.
Больно?
АНА. Сразу стало больно.
ЛЕЙН. Без анализов ничем помочь не могу.
АНА. Я понимаю.
ЛЕЙН. И никаких больниц?
АНА. Исключено.
ЛЕЙН. Ясно.
АНА. Считаете, я не в себе?
ЛЕЙН. Нет.
АНА. Попить чего-нибудь хотите? У меня есть охлажденный чай.
ЛЕЙН. Конечно. Благодарю.
АНА. Лейн, что с вами?
ЛЕЙН. О, боже мой. Расплакаться в вашем присутствии. Стыдоба.
АНА. Ничего, ничего. Поплачьте. Вы должны ненавидеть меня.
ЛЕЙН. Да ну что вы.
АНА. Тогда почему?
ЛЕЙН. Так и быть! Ненавижу! Вы — вся — светитесь — внутренним светом — у меня — такого — никогда не будет — этот свет — действительно свет — чьей-то — суженой, а у вас еще есть балкон — а у меня его нет — Чарльз смотрит на вас — и озаряется светом — вы как пара светлячков — на меня он никогда так не смотрел.
АНА. Ах, Лейн.
ЛЕЙН. Просмотрела я свои свадебные фотографии — может, на них он тоже на меня так же, как на вас, смотрел — но нет, не так — он смотрел с восхищением — только и всего. Как я могла предположить, что его лицо может
АНА. Ну, извините.
ЛЕЙН. Да не чувствуете вы никакой вины. Иначе так не поступили бы. Мы делаем то, что нам нравится, а потом еще и извиняемся. Но вины-то мы не чувствуем. Просто испытываем неловкость, глядя, как другие страдают.
Благодарю.
Что это за рыбка?