Андрей Столяров

Хуже всего для нас складывалась обстановка на Ближнем Востоке. Обращаясь к Конгрессу, Гамб торжественно заявил о победе сил западной коалиции (двадцать стран, воевала в основном армия США) над «террористическим государством» (ИГИЛ), территория которого сократилась в несколько раз. Это была чистая демагогия: даже ежикам было понятно, что западная коалиция здесь ни при чем. Три года она якобы боролась с ИГИЛ, но и территория, и возмож­ности «Исламского государст­ва» только росли. Но вот неожиданно пришла в этот пылающий регион Россия, на­несла несколько сильных и точных ударов, па­раллельно продемонстрировав свою об­новленную военную мощь, и черная пена исламского радикализ­ма начала явственно осе­дать. Войска президента Асада перешли в наступление. Гениаль­ный план мадам Бентон взять эту страну под контроль потерпел полный провал. Самое же опасное за­клю­чалось здесь в том, что теперь американские и российские части оказались в непосред­ственном соприкосновении друг с другом. То и дело возникали чрезвычайно рискованные инци­ден­ты. Приходилось задумываться, а что будет, если русские вдруг — в горячке боя — собьют амери­кан­ский бомбардировщик? Или — как ответит непредсказуемая Россия, если наша ра­кета, пусть даже в силу нелепой ошибки, уничтожит под­разделение русских солдат? Не хватало только, чтобы из-за случайной искры вспыхнула Третья мировая война.

Мы просто не знали, что делать. Мы не знали, что делать с Сирией. Мы не знали, что делать с Балканами. Мы не знали, что делать с Китаем. Мы не знали, что делать с Ираном. Мы не знали, что делать с коррумпированной Украиной, хотя Украина, конечно, интересовала нас меньше всего. Но мы действительно не знали, что со всем этим делать.

В общем, когда подтвердились сведения о приближении к нам ино­планетного звездолета, многие в президентской администрации облегченно вздохнули. Как ни странно, но о важности первого Контакта с внеземным разумом, о значении этого неслыханного события для народов Земли никто особо не помышлял, просто всем было ясно, что теперь внимание прессы и публики будет переключено на другую тему — на­ши политические разногласия отойдут на второй план. Более того, эта волна, если, конечно, правильно ее оседлать, может поднять нас в запредельные электоральные выси. Гамб, как мне кажет­ся, это сразу почувствовал. Уж чем-чем, а чутьем на выгоды при любом раскладе он обладал от природы. Им тут же было сде­ла­но несколько широковещательных заявлений, не бог весть ка­ких, но все же вполне приличных на фоне того восторженного идиотизма, которым в те дни отличились многие другие политики.

Надежды наши оправдались только частично. Фокус внимания СМИ действительно мгновенно сместился. Мадам Бентон могла теперь бесноваться сколько угодно: зазвучали другие ме­лодии, американцам стало не до ее политического кликушества.

Зато выдвинулись на авансцену трудности, которых никто предвидеть не мог.

Во-первых, арконцы избрали для места высадки пустыню Аравии, нанеся тем самым удар по самолюбию Гамба, который красивым жестом пригласил их в Америку. Здесь пре­зидент, конечно, опять исполнил торопливое антраша. Даже Гленн Осковиц, назначенный курировать весь проект по Кон­такту, не смог его от этого удержать. Да и никто бы не смог. К тому времени я уже по­нял, что удержать Рональда Гамба, если он что-то решил, не сумел бы и сам господь бог.

А во-вторых, неожиданно выяснилось, что те же арконцы во­все не намерены облагодетельствовать народы Земли никакими инопланетными чудесами. Объясняли они это тем, что зем­ная цивилизация к продвинутым космическим технологиям еще не готова: риск внедрения в нашу жизнь таких инноваций слиш­ком велик, произойдут гигантские пертурбации, и очень маловероятно, что нам удастся их безболезненно преодолеть. С этой позиции ар­концев было не сдвинуть. Уже через месяц переговоры с «галактическими гостями» зашли в непроходимый тупик, началось муторное толчение пресной словесной каши, хождение по кругу, бесплодное перемалывание мелочей, и как следствие — всеобщее разочарование, сопро­вождаемое убийственным вопросом, который непрерывно обсуждался в прессе: зачем они вообще к нам прилетели?