Андрей Столяров

То есть либо тупо сиди у себя в номере, а поскольку больше заняться нечем — работай. В интернет отсюда выхода нет. Либо также тупо слоняйся взад и вперед по Стриту — от одного толстенного шлагбаума до другого. Есть у нас, разумеется, кинотеатр, где крутят в основном американские боевики, перемежаемые по просьбе охраны индийскими и арабскими фильмами, и есть два клуба, которые сами собой разделились на «солдатский» и «офицерский». В «солдатском» я так и не побывал, а в «офи­церский» (конечно, «Аркон») мы с Дафной пару раз заглянули. Этого оказалось вполне достаточно. Женщины, как в шарашке и полагается, были у нас в дефиците, и Дафне ежеминутно, точно от назойливых слепней, приходилось отмахиваться от предложений «потанцевать». Одно время Лорд пытался организовать в холле нашей гостиницы некие «вечерние парти», где эксперты, по его замыслу, могли бы общаться и отдыхать, но туда сразу же начали набиваться свободные от несения обязанностей офицеры, возникали коллизии, это дело пришлось прикрыть.

Короче, тупик был полный и безнадежный. Упорно — впрямую и в разговорных подтекстах — всплывал проклятый вопрос: зачем они все-таки к нам прилетели? Зачем грохнули такую уйму энергии? Зачем вообще пошли на подобный риск? Ведь не только Земля не получила никакой информации от арконцев, но и сами арконцы, учитывая, что они принимали сквозь «межпространственный коридор» наши радио- и телетрансляции почти це­лый век, не узнали ничего нового о Земле. Действительно, за­чем было лететь? Или это как с зоопарком: хоть и видел много раз филь­мы про диких зверей, но все-таки хочется посмотреть на них вживую, собственными глазами?

Не только нас мучил данный вопрос. Гораздо более бурно его обсуждали во внешнем мире. Конечно, на желтую прессу с ее конспирологическими эмоциями внимания можно было не обра­щать: гигантские фейерверки, которые там иногда вспыхивали, прогорали буквально за несколько дней, оставляя после себя лишь словесный чад, отравляющий атмосферу, но даже в более уравновешенных социальных сегментах, как видится теперь, задним числом, уже тогда формировались весьма тревожные признаки и тенденции.

Колоссальную популярность приобрела, например, так на­зы­ваемая «Петиция Арколя» (ударение на последнем слоге, гибрид двух имен собственных — Аркон и Земля; Аркеф в англоязычном произношении), предлагающая не­медленно передать всю власть на нашей планете в руки аркон­цев. «Совершенно оче­видно, — писал в кратком предисловии ав­тор петиции, Мишель Дерен, француз, инженер одной из стро­и­тельных фирм, — что современным политикам попросту напле­вать на народы, которыми они управляют. Их интересуют лишь власть, деньги и соб­ственные амбиции. Посмотрите: три круп­нейшие армии мира, три армии государств — членов СБ ООН, американская, россий­ская и китайская, не могут остановить вой­ны, уносящие жизни сотен тысяч людей. Так спросим себя: они не могут или не хо­тят? Посмотрите: десяти процентов военных расходов хватит, чтобы преодолеть отсталость и нищету в тех странах, откуда рас­ползается терроризм. Опять спросим себя: поче­му эта про­блема не решена до сих пор? Посмотрите: про­довольствия на Земле в избытке, а голод поражает целые реги­оны. И снова спросим себя: сколько мы будем все это терпеть? Если наши политики так эгоистичны, коррумпированы и бездар­ны, если они относятся к нам лишь как к «демографическому сырью», то пусть они все уйдут. Пусть они уйдут все. Пусть на­ми правят арконцы. Пусть они суровыми средствами, если надо без­жа­лостно, вос­становят у нас нормальную жизнь». Короче: земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите и володейте нами…

За три недели «Петиция Арколя» набрала более четырехсот миллионов подписей. Захлебнулся базовый сервер, не выдержавший такого наплыва, засбоили маршрутизаторы, которые на­крыла эта волна, но десятки и сотни спонтанно образовавшихся групп под­держки тут же вывесили в сети параллельные «зер­ка­ла». Фракция анархистов в Европейском парламенте неожи­дан­но поставила данную петицию на об­суж­дение, и для одобрения ее не хватило всего восьми голосов. Со­вет Европы в составе пред­ставителей сорока семи государств, со­бравшийся на экс­трен­ное заседание в Страсбурге, в течение двух дней работы не смог сформировать даже повестки дня, в итоге председатель его, министр иностранных дел Люксембурга, воскликнул: «А для чего мы тогда здесь собрались?»