Андрей Столяров

— Ночью какие-то люди пытались прорваться и к нам. Пока что отбились, ударили по ним пеной из огнетушителей. — Он усмехается. — Осенила одного из наших сотрудников гениальная мысль. Но что будет в следующий раз?..

— Вот, я о чем говорю…

И выступление капитана Погребняка из ближайшей воинской части. Дополнительные палатки мы вам дадим, поставим их у реки, пайки из наших резервов тоже подбросим. Можем раз­вернуть у вас полевой медпункт. С хозяйственным управлением округа это уже согласовано. Но тут вопрос: как они к вам по­падут? Последние два «Урала» были разграблены, их стопор­нули за километр от главного блокпоста. Наше сопровождение — что, оружия при себе не имели. Да и кто, товарищи, будет стрелять? По кому там стрелять? Там — женщины с детьми, старики… Окружили их сто человек… Хорошо хоть ма­шины потом удалось вернуть… А насчет введения войск в город скажу вам так. Это вопрос, товарищи, не нашего уровня. И даже не уровня штаба округа. Существует Росгвардия, это из реестра ее задач…

И лейтенант Пелец, Росгвардия — выцветшие льняные волосы, ярко-розовое, будто слегка обваренное лицо:

— У меня всего-навсего двенадцать бойцов. А сколько беженцев в городе? Тысяч пять или шесть? Мы запрашивали командование. Неофициально мне сообщили, что резервы Рос­гвардии сейчас рассредоточены по столицам республик, по областным центрам, по крупным промышленным городам. Обстановка везде очень сложная. Никто не знает, где в очередной раз рванет…

Вопрос Ефима:

— Блокпосты по внешней границе города вы удержать сможете?

Ответ лейтенанта Пелеца:

— Гарантировать не могу. Вы не хуже меня знаете соотношение сил: на одного бойца Росгвардии несколько сот мигрантов, отчаявшихся людей… К тому же сплошной границы по периметру нет. Люди просачиваются по боковым тропкам, через поля, там, где вообще нет дорог…

Опять капитан Погребняк:

— Все-таки неужели нельзя как-то растолковать, разъяснить людям, что мы ничем им не можем помочь? В конце концов ведь не мы же визы даем…

Олсуфьев, директор телерадиокомпании «Бельск»:

— Призывы сохранять спокойствие и порядок передаются каждые три часа. Мэр выступал, вон — Ефим Петрович, выступал отец Иафет, директора всех школ, представитель военных властей…

Снова Карл Осипович Мильштейн:

— В советское время был такой анекдот. Абрама спрашивают: что ты будешь делать, если откроют границы СССР? Абрам отвечает: залезу на дерево. Это зачем? Иначе затопчут… Тем, кто не помнит советские времена, объясняю. Просто так выехать за рубеж тогда было нельзя, а потому считалось, что если гра­ницы от­кроют, то из СССР побегут — поголовно все. Прошу про­щения за анекдот, но ведь у нас сейчас точно так же. Только люди пытаются вырваться не из СССР, а с Земли. Спросите их, зачем вы едете, почему — никто толком не объяс­нит. Это как с леммингами, есть такие зверьки, которые вдруг громадными стаями трогаются с привычных мест обитания и устремля­ют­ся неизвестно куда. Думаете, отдельный лемминг понимает, что с ним происходит? Нет, он просто чувствует, как и все остальные, что надо бежать. Это чисто животный инстинкт. Кол­лективное бессознательное, которое начинает кипеть в тусклых мозгах… Они же приезжают сюда, думают, что их сразу перепра­вят на Терру. А тут — сумятица, каша, дикий водоворот… Никто их не ждет…

Вопрос Ефима:

— Что вы хотите этим сказать?

— Я полагаю, что никакие разъяснения не помогут. Люди жаждут попасть в рай: вот он, рядом, его можно коснуться рукой. А мы их туда не пускаем.

— Вовсе не мы…

— Но они-то полагают, что — мы.

Включается лейтенант Пелец:

— Я с Карлом Осиповичем совершенно согласен. Вообще, если собрать в одном месте большое число людей, то есть толпу, и чем-то внешним ограничить ее, то беспорядки вспыхнут сами собой.

Каменные перекаты Бекасова:

— А вы, лейтенант, оказывается, психолог…

Но лейтенант держит удар:

— У нас был спецкурс по работе с толпой, по массовым беспорядкам, ну и тому подобное… Если сразу не взять толпу под контроль, то начинается спонтанная взрывная реакция. — Он одаривает Бекасова снисходительным взглядом. — Возникает, как говорят в народе, психический эксплозив…

— Что мы и наблюдаем сейчас!

Ефим поднимает ладонь, призывая остановиться:

— Все это теоретические рассуждения. Давайте к конкретике. На мой взгляд, главный вопрос — продовольственный. Если мы за сутки не сможем его решить, начнутся повальные гра­бежи…

И — удручающая тишина.

Все отводят глаза.

Вот такое было у них совещание.

Отцы города.

Лучше не вспоминать.

Он окликает Галю:

— А как там у вас с продуктами? Не в обрез? Мы же, елки-палки зеленые… черт бы их всех подрал… не догадались ничего захватить.

Галя на ходу оборачивается:

— Ой, да не беспокойтесь, Ефим Петрович. Всего в доме полно! Помидоры уже вызрели, ранний сорт, огурцы. Картошки еще с прошлого года четыре мешка. Десять банок тушенки, успели купить… А грибов — маринованных, соленых, сушеных… Весь погреб забит. Слышали, наверное, какой осенью выдался грибной урожай?