Андрей Столяров

Ему даже трудности шли на пользу. Обнаружилось, например, что в Бельске не достать нормального крепежа. За нужными саморезами поезжай в Заборинск, за дверными петлями — опять же гони за сто километров в районный центр. Ефим подумал-подумал и открыл магазин — здесь и гвозди любых размеров, и саморезы, и петли, и разных видов сверкающие, никелирован­ные крючки (их вообще раску­пи­ли за первые же три дня). Одно­вре­менно выяснилось, что суще­ствует громадный запрос на ок­на. Сами-то стекла резали в заброшенном га­раже двое зарос­ших, как лешие, нечленораздельно разговаривающих мужиков, с этой работой еще кое-как справлялись, но на просьбы заказ­чиков не просто отрезать нужный размер, а еще грамотно застеклить, отвечали: ну это уж ты, хозяин, как-нибудь сам… Ефим порасспрашивал род­ственни­ков, прияте­лей и друзей, на­шел трех толковых ребят, из кото­рых создал самостоятельное подразделение. Заодно пришлось открыть магазин рам и дверей. Бельчане будто очнулись: каждый хо­тел, чтобы у него было не хуже, чем у других. Так Ефим само­стоятельно открыл эффективность производственной спе­циа­лизации. Через пять лет у него уже было четыре больших мага­зина, два склада материалов, трест из шести бригад, гото­вых быстро выполнить любой строительно-ремонтный заказ. Кон­ку­ренты, по-прежнему ютившиеся в гара­жах, скрипели зу­бами, но победить в конкуренции не могли. Трижды в его магазинах били витрины, угрожали по телефону, один раз даже пытались поджечь. Выход нашелся быстро. Бельск был городок не­боль­шой, мо­ло­деж­ные банды, рыхлые и сумбурные, были на­пе­ре­чет. Ефим просто купил самую вменяемую из них: поло­жил им приличные деньги, пошил форму, провел соответствующий ин­структаж, и «чок-гвардия», как ее тут же назвали, начала про­хаживаться по улицам, помахивая дубинками. На лю­бое обращение вежливо отвечали: слушаю вас… Заодно пре­се­кали драки, присматривали (за небольшую мзду, разу­меется) за ре­сто­ра­нами и кафе, гоняли пьяниц, вообще — не­формально ула­живали разные бытовые конфликты. В городе сразу стало по­тише, и за одно это бельчане готовы были носить Ефима Чокина на руках. На ближайших выборах мэра «партия власти», един­ственная, имеющая в Бельске серьезный ресурс, предложила выдвинуть его кандидатуру. Собственно, конкурентов и не бы­ло: дейст­вую­щему мэру (директору спиртзавода) исполнилось шестьдесят девять лет, замок с ба­шен­ками и коваными воротами он себе уже выстроил, пора на покой. Ефим набрал девяносто четыре процента голосов — самый высокий в области результат.

Звезды тем не менее не отпускали. Жену, Алену (к тому времени Ефим уже был женат), он сразу предупредил, что как только появятся свободные деньги, купит себе телескоп. Алена не возражала: пусть хоть крестиком вышивает, лишь бы не пил. И потому, возведя новый дом (кирпичный, но скромный — всего два этажа), Ефим торжественно водрузил в застекленную ротонду на крыше новенький, восхитительный «Галилей», выписанный из Москвы. Теперь он часто сидел, прильнув к нему, до рассвета — пока звездное небо над Бельском не начинало бледнеть. Пыль глиноземного комбината ему не мешала: еще прежний мэр, когда сам начал задыхаться от астмы, поставил там мощный немецкий фильтр. Очень кстати вырос и окреп интернет. Ефим жадно, до слипания глаз, глотал статьи и текущие публикации по астрономии. Он даже за три года выучил английский язык, поскольку материалов на русском катастрофически не хватало.

Понятно, что с профессиональными обсерваториями он тягаться не мог. Его «Галилей» не шел ни в какое сравнение с тамошними оптическими тяжеловесами. Тем более что современная астрономия уже перешла от визуального инструментария к радиотелескопам, а рутинные наблюдения и велись, и обсчитывались компьютерами. Но ведь дело тут было не только в науке. Есть еще редкое удовольствие (для тех, кто понимает, конечно) выйти, хотя бы взглядом, за пределы небес, заглянуть в тайны звездной механики, увидеть то, на что не способен обычный человеческий глаз.