Андрей Смирнов

поиски такого пути заняли бы намного больше времени, чем то, которым я располагал. Путь

следовало проложить: я исторг из себя жгучую отраву, которая мгновенно разъела все вокруг – и

стены, и двери, и надоедливых существ – после чего полетел вперед. В цитадели образовалось

обширное пустое пространство; испарения от моих ядов и растворенных в них вещах сгустились в

темный клубящийся туман, затем этот туман вытянулся в виде щупалец или змей, которые напали

на меня. Пришлось отбиваться, но силы, которые я вызвал для того, чтобы справиться с этой

угрозой, сами попали под действие безумия и обратились против меня; Истинные Имена

упорядочили и смирили их, но в результате туман стал превращаться в новую череду образов, которые захватывали меня, стремясь остановить и удержать в бесконечном и бессмысленном

калейдоскопе.

Изначально, я выбрал околочеловеческое восприятие происходящего потому, что оно было

наиболее простым; здесь, в безумии, не было никакой подлинной сути вещей, любой другой

формат виденья – восприятие глазами ангела, демона, бога, кого угодно – был бы столь же

условен и иллюзорен. Но успеха в итоге это не принесло; и сейчас, понимая, что попытки

пробиться дальше натолкнутся на еще большее сопротивление, я перешел в форму чистой силы и

устремился в сердцевину безумия, надеясь проложить себе путь за счет одной только грубой

мощи. Мир стал без-образным, утратил всякое подобие вида и формы; теперь к нему могли быть

применены разве что понятия вроде власти, влияния, взаимодействия и столкновения. Передо

мной пульсировало сгущение силы значительно более могущественной, чем моя собственная – и

единственное, на что оставалось уповать, что эта сила, лишенная после Войны Остывших Светил

какой бы то ни было индивидуальности, не сможет целенаправленно сопротивляться моим

воздействиям; кроме того, она ведь была вынуждена отвлекаться еще и на трех других моих

братьев, пытавшихся одновременно со мной проникнуть в ее сердцевину. Подобно потоку жгучего

яда, я прожигал себе путь внутрь, и почти поверил в то, что так достигну цели – но я недооценил

то, с чем пытался совладать. Пусть сопротивление силы Безумца и было чисто инстинктивным, случайным, лишенным какой-либо единой направляющей воли – однако ведь и сам Безумец,

будучи живым, редко демонстрировал последовательное и разумное поведение (да и в тех

случаях, когда это происходило, вполне возможно, что это была лишь мимикрия под что-то

вменяемое и упорядоченное – и не более того). Я оказывал влияние на эту силу, но и она, в свою

очередь, влияла на меня, чем дальше, тем больше. В какой-то момент для того, чтобы защитить

основное сознание, я был вынужден расщепить единый поток, окружив себя потоками меньшей

силы, представлявшими собой некое множество альтернативных личностей. Это помогло – на

какое-то время, потому что чрезмерно искажавшиеся личности я отбрасывал, и продолжал

продвигаться вперед, но чем дальше, тем больше моего внимания они отнимали. Цитадель

беспрестанно пыталась расщепить эти множественные потоки, выбрасывая навстречу им течения

своей собственной силы; я сопротивлялся но в какой-то момент понял, что топчусь на месте: кажется, я достиг предела своих возможностей. Где я сейчас? Как далеко осталось до сердцевины

той силы, что окружала Живой Алмаз Убивающего? Я ничего не мог понять, вокруг был только

хаос, напряжение энергий, распад всех законов и порядков, и новое их возведение – Истинными

Именами и моей собственной силой – возведение, извращавшееся окружающей средой и

становившееся новой волной распада прежде, чем мне удавалось его закончить. Я собрался

воедино и снова перешел на уровень околочеловеческих форм – и что же я увидел? Бессвязно

бормочущую голову Малта, мост над океаном хаоса и сумрачную Цитадель Безумия где-то

впереди. Я думал, что прошел половину пути или даже большую его часть, но Безумец

устанавливал и менял правила постоянно, причинно-следственные взаимосвязи нарушались, шаг

вперед становился шагом назад – при том, что шаг назад, в свою очередь, вовсе не обязан был

становиться шагом вперед. Сначала я думал переиграть его, затем стал полагаться на Имена, затем

попытался пробиться на уровне чистых сил – все напрасно. Как только я достиг определенной

черты, он просто отшвырнул меня назад, к началу пути, и я даже не заметил, как это произошло! И

еще перед этим он разрушил все мои защиты и едва не свел меня с ума, разорвав всякую связь

между множественными потоками альтернативных личностей – конечно, каждое отдельное эго, не

имеющее связь с целым, переварить ему было бы намного проще.

Я повернулся и вошел в пещеру в затылке Малта, намереваясь вернуться в обычный мир.

Конечно, можно было попытаться еще раз, но это не имело смысла – результат был бы таким же, если не худшим, ведь на борьбу с Безумцем я уже растратил большую часть своих сил.

Но за пещерой не было никакого «обычного мира». Там были крошечные носатые гномики

со стрекозиными крылышками, оживленно сношавшиеся прямо в воздухе; столовые приборы,

поднявшие революцию против диктатуры овец; нахальные цветы, замки из леденцов, идущие