Андрей Смирнов

Вагадры, где прямо сейчас шла беспощадная война.

– Все это весьма тревожно, – произнес Трангелабун, когда Атсварх и Монфо замолчали. –

Здесь, наверху, мы и предположить не могли, в сколь тяжелом положении оказались вы теперь, в

связи с возвращением Отринувших Договор. Но что же ваши Владыки? Неужели они

бездействуют, позволяя мятежникам разорять земли их подданых?

– Пока бездействуют, – кивнул Атсварх. – Кто-то говорит о противостоянии Возлежащих и

Последовавших на высших, божественных уровнях бытия, недоступных нашему восприятию,

однако многие полагают, что Возлежащие выжидают, когда с мятежниками расправится Свет.

Ведь согласно Договору, именно Солнцу и его Князьям принадлежит высшая власть в Сальбраве.

– Рано или поздно так и случится, – кивнул Трангелабун.

– Скорее, поздно… – Подала голос Эйрин.

Король и королева обменялись взглядом, после чего королева продолжила:

– Не так давно нас – как и многих других властителей нижних небес – пригласили на

девятое небо, позволив приблизиться к священному пламени Эмпирея. Мы видели Старших Богов

во плоти, на их тронах, видели их в безграничной силе и славе. Тогда нам было сказано, что божья

месть неумолима, но не всегда быстра: люди забыли о том, кому должно служить, и впали в

худшую из ересей, обожествив самих себя. Поэтому им не будет помощи, пока они не раскаются и

не образумятся: оставленные наедине с худшими из порождений Тьмы, они либо смирят свою

гордость, либо погибнут. Поэтому Князья Света медлят, позволяя Последовавшим творить на

земле все, что тем заблагорассудится – Князей Тьмы постигнет кара. но лишь тогда, когда

Старшие Боги выберут для нее подходящее время.

Речь Эйрин звучала холодно и уверенно – но закончив ее, королева как будто поникла и,

уже совсем другим тоном, произнесла – уже не как провозвестница высшей воли, а как женщина, чье сердце исполнено жалости и сострадания:

– Такова их воля, но нам, признаю, трудно смириться с ней… Земля к нам так близко…

Люди приходят к нам, а мы нисходим к ним, мы слышим их простые молитвы и просьбы, они

посвящают нам свои грубые поделки и пусть не имеющие особой ценности, но искренние дары…

Их дети, еще не испорченные гордыней, ложью и враждой, видят нас; их животные чувствуют

наше присутствие… Бывает даже так, что некоторые из нас заключают с ними браки – да, такого

давно уже не случалось, но есть рода, в которых течет наша кровь, мы заботимся о них и храним

их… Наконец, не так уж мало и тех, кто, прожив благочестивую жизнь, возносятся после смерти

на наши небеса – некоторые, великие праведники, лишь на время, перед дальнейшим

восхождением, другие же остаются у нас навсегда. Земля близка к нам, и потому нам трудно

принять ее боль, пусть даже эта боль необходима; мы чувствуем, как расползается тьма по землям

Ильсильвара, и сами пребываем в смятении от того, что Последовавшим позволено

бесчинствовать почти что у самых наших границ, ведь среди множества жизней и душ, которые

они губят, есть самые разные люди, и в сердцах многих из них добра больше, чем зла…

– Позволю себе заметить, госпожа Эйрин, – вибрирующий и одновременно гнусавый голос

Рафха разнесся по помещению. – Но политика выжидания со стороны Солнца и его Князей не

слишком разумна… Последовавшие сильны уже и сейчас; если дать им время, они станут еще

сильнее; чем дольше ваши Владыки откладывают войну с теми, кто некогда отказался подписать

Договор, выбрав вместо него бесконечное и бессмысленное противостояние, угрожающее

разрушить сами основы Сальбравы – тем выше цена, которую придется заплатить за то, чтобы

вернуть мятежников туда, где им самое место – в Озеро Неувиденных Снов, в состояние,

предельно близкое к полному несуществованию – раз уж нельзя привести их к полному и

окончательному небытию, поскольку силы их, выдранные из мироздания и отданные внешней

пустоте, нанесут Сальбраве ущерб, который, с учетом баланса, и без того нарушенного гибелью

Горгелойга, может стать непоправимым.

– Возможно, – ответила Эйрин, – располагай я дворцом на девятом небе, мое решение

было бы иным, но я – лишь одна из множества подданых наших Владык. Не мне решать, когда и

как и действовать; даже права дать им совет им у меня нет – само побуждение поступить так было

бы непростительной дерзостью.

– Сестра, – произнес Лланлкадуфар. – Мы здесь не для того, чтобы просить тебя повлиять

на решение высших небес советом…

– Хотя если случится так, что у вас его спросят… – Начал было Атсварх, но Лланлкадуфар

возвысил голос, перебивая советника и побуждая его замолчать:

– Мой тесть, великий демон Хазвейж, король Вагадры, предлагает Аннемо военный союз.

Эта война – не просто передел территорий в Аду. Ты ведь должна понимать, что это только

начало…

Он замолчал, потому что Эйрин, отрицательно качавшая головой во время двух его

последних фраз, произнесла «Нет».

– Это невозможно, брат, – сказала она. – Что же, ты предлагаешь нам пойти против воли

Владык? Прости, это невозможно. Ты слишком многого требуешь…

– Я ничего не требую. Я прошу тебя… прошу вас обоих, – он на секунду перевел взгляд на